– Слоан? – окликнула я ее, повернувшись в сторону ванной. Дверь была закрыта, но через несколько секунд она ответила:

– Я не раздета!

С языка Слоан это можно было перевести как приглашение войти.

– Ты вообще спала? – спросила я, открывая дверь.

– Ответ отрицательный, – откликнулась она. Завернувшись в полотенце, она смотрела в зеркало. Волосы были мокрые. На поверхности зеркала она нарисовала спираль Фибоначчи. Она перекрывала отражение ее лица.

Слоан смотрела на себя сквозь спираль.

– Моя мама была танцовщицей, – вдруг сказала она. – Выступала в шоу. Очень красивая.

Впервые в моем присутствии Слоан упомянула свою мать. И тогда я поняла, что она не спала всю ночь не только ради календарей на стенах.

– Моему биологическому отцу нравятся красивые вещи. – Слоан повернулась ко мне. – Тори эстетически привлекательна, тебе не кажется? А та, другая девушка, с Аароном, она была очень симметричная.

Ты пытаешься понять, похож ли Аарон на отца. Ты пытаешься понять, была ли Тори его секретом так же, как твоя мать была секретом его отца.

– Слоан, – заговорила я, но она меня перебила.

– Неважно, – сказала она таким тоном, словно это было для нее действительно важно. – Двенадцатое января, – уверенно продолжила она. – Вот что важно. Сегодня девятое. У нас три дня.

– Три дня? – повторила я.

Слоан кивнула.

– Пока он не убьет снова.

– Tertium. Tertium. Tertium. – Слоан стояла в середине нашего номера, показывая на облепленные записями стены. – Трижды три девять.

Мне нужно девять.

– А трижды трижды три, – продолжила она, – двадцать семь.

Tertium. Tertium. Tertium. Трижды трижды три.

– Помните, я вчера сказала про даты, что думаю, будто они выводятся из последовательности Фибоначчи? Я всю ночь перебирала разные методы, которыми можно это сделать. Но вот этот, – она показала на стену, которая ночью первой попалась мне на глаза, – единственная, в которой, если окончить последовательность через двадцать семь дат, появится три повторения.

Три. Трижды трижды три.

– Это была просто теория, – сказала Слоан. – Но потом я взломала сервер ФБР.

– Ты что сделала?

– Я проверила информацию за последние пятнадцать лет, – охотно пояснила Слоан. – По убийствам, совершенным первого января.

– Ты взломала ФБР? – не веря услышанному, переспросила я.

– И Интерпол, – радостно ответила Слоан. – И вы ни за что не догадаетесь, что я нашла.

Дыры в системах безопасности лучших в мире агентств безопасности, которые неплохо бы заделать?

– Одиннадцать лет назад на севере Нью-Йорка действовал серийный убийца. – Слоан подошла к следующей стене, которую от пола до потолка покрывали календари. Она наклонилась и приложила ладонь к одной из страниц.

– Первая жертва – проститутка – была найдена мертвой первого августа того года. – Она провела рукой по странице. – Вторая жертва – девятого августа, третья – тринадцатого. – Она перешла к следующей странице. – Первое сентября, четырнадцатое сентября. – Она пропустила октябрь. – Второе ноября, двадцать третье ноября. – Замедлив движение, она поднесла руку к последней дате в декабре. – Третье декабря.

Она подняла взгляд на меня, и я сосчитала даты.

«Восемь, – подумала я. – Восемь».

Я посмотрела на следующую дату. Первое января.

– Это та же последовательность, – сказала Слоан. – Просто с другой начальной датой. – Она повернулась к другой стене. На ней был всего один листок бумаги. Первые тринадцать чисел последовательности Фибоначчи.

1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144, 233

– 1/1, – сказала она, – первое января. В первом варианте, который я попробовала, вторая дата была 1/2. Но этот метод позволяет получить только даты, которые попадают на первую треть месяца. Не очень эффективно. Вместо этого… – Она нарисовала квадрат вокруг второй единицы и следующей за ней двойки. – Вуаля! 1/12. Разделите последовательность в другом месте, и вы получите 11/2, так что добавим в список и эту. Добавим следующий разряд и получим 11/23. Как только мы составим все даты, которые можно сделать из первых разрядов последовательности, перейдем к следующим. Так мы получим 1/2 и 1/23. А если разделить 1/23 по-другому, то получится 12/3. Теперь возьмем третью цифру, 2/3. В феврале всего двадцать восемь дней, так что от 2/35 никакого толка. Но запишем 3/5, затем 5/8, 8/1, 8/13, 1/3, 3/2, 3/21, 2/1, 2/13, 1/3 – видишь, третье января постоянно повторяется?

Я пыталась поспеть за ходом ее мыслей.

– Если завершить последовательность после того, как она даст двадцать семь дат – трижды трижды три, – у вас получатся три повторяющихся даты: третье января, третье февраля, восьмое мая.

Я постаралась осмыслить ее слова. Если сгенерировать всего 27 дат, взяв за основу последовательность Фибоначчи, получится закономерность, которая соответствует не только поведению убийцы, но и серии из девяти убийств, которые были совершены больше десяти лет назад.

Мне нужно время.

– Дело, которое расследовали одиннадцать лет назад, – сказала я, привлекая внимание Слоан. – Убийцу тогда поймали?

Слоан наклонила голову набок.

– Не уверена. Я смотрела только на даты. Секунду. – Она обладала эйдетической памятью, а значит, могла автоматически запоминать все, что читала. Проверив файлы в своей голове, она ответила:

– Дело по-прежнему открыто. Его так и не поймали.

«Большинство серийных убийц не останавливаются, – подумала я. Слова агента Стерлинг отдавались у меня в голове. – Если только их не остановить».

– Слоан, – сказала я, пытаясь усмирить свой ум. – Убийца, который закончил серию 1 января, – как он убивал своих жертв?

На этот раз Слоан понадобилась доля секунды, чтобы извлечь нужную информацию.

– Перерезал им горло, – ответила она. – Ножом.

Глава 35

Я попробовала позвонить на мобильный Стерлинг, потом Бриггсу. Оба не отвечали. «Наверное, не спали всю ночь, – подумала я. – Опрашивали свидетелей, пытались понять, кто мог загипнотизировать „подругу“ Аарона, чтобы передать сообщение».

– Пойду поговорю с Дином, – сообщила я Слоан. – Расскажу ему, что от тебя узнала. – Я заметила темные круги у нее под глазами. – А ты попробуй немного поспать.

Слоан нахмурилась.

– Жирафы спят всего четыре с половиной часа в день.

Понимая, что в этом споре мне не победить, я оставила ее в покое. Тихо прошлась по номеру и остановилась у комнаты Дина. Дверь была приоткрыта. Я положила на нее ладонь.

– Дин? – окликнула я. – Он не ответил, и я тихо постучала. Дверь немного качнулась внутрь, и я заметила, что Дин спит. Он отодвинул кровать к краю комнаты и спал спиной к стене. Светлые волосы нежно падали на лицо. Его лицо было спокойным.

Он выглядел мирно.

Я попятилась. Пол скрипнул, и Дин вскочил, еще не видя ничего вокруг, но выбросив руку перед собой. Пальцы изогнулись, словно