Прошел в спальню. Очкарик не отставал. Проверил и там запоры на окнах. Посмотрелся в большое настенное зеркало и машинально провел ладонью по коротко остриженным волосам. «Стареем», — подытожил я, разглядывая морщины на высоком лбу и возле уставших зеленоватых глаз. Оторвавшись от зеркала, обошел вокруг кровати. Заглянул под нее и обнаружил использованный презерватив.

— Значит, дверь была закрыта изнутри, — проговорил я, обращаясь, скорее, к самому себе и пряча находку в кулечек, который сделал из части газеты, лежавшей на прикроватной тумбочке.

— Да, по показаниям телохранителей, — оживился Комаров.

— Кто взламывал дверь?

— Они же и взламывали. — Глаза за очками оживились, ушли в сторону, а когда встали на место, я был попотчеван версией: — Не исключено, что телохранители могли быть в сговоре с убийцей, а взлом — просто инсценировка.

— Началось, — прошептал я и поморщился.

Не могу предполагать и кроить всевозможные версии, когда на руках нет ни одной маломальской улики или фактика, проливающих хоть какой-то свет на преступление.

Первым пищу для размышлений подкинул судмедэксперт:

— Смерть наступила приблизительно часа полтора-два назад, — выдал он скупые сведения, и я, посмотрев на часы, отметил про себя: роковой выстрел произошел где-то между семью и восемью часами утра.

Открыв дверь, я осмотрел замок и следы взлома. Возле соседнего номера поскуливал у ног кинолога оставшийся не у дел пес-следовик. Именно к той двери, возле которой находился кинолог, я и направился. Оглянулся. Очкарик следовал за мной.

Два плечистых парня с угрюмыми лицами сидели в креслах. Они вскинули на меня глаза, но даже не сделали попытки подняться или хотя бы сменить позу. За моей спиной раздался хлопок двери, означавший появление очкарика. Я коротко представился. Сбоку раздался тенорок следователя. Он тоже обозначил свою должность, но, в отличие от меня, подкрепил свои слова удостоверением.

Я молча прошелся вдоль окон просторного двухместного номера. Осмотрел запоры на окнах, досаждая своей медлительностью очкарику: пусть помучается в догадках, что я здесь ищу. Он молчал, возможно, демонстрируя этим в ответ почтение к моему опыту и предлагая мне первым начать расспрос. Но я еще долго осматривал номер, вгоняя в недоумение не только его, но и телохранителей. Указательный палец следователя то и дело шмыгал по носу, поправляя очки. Он явно испытывал неудобство от своего пребывания здесь, после того как, выразительно представившись, словно проглотил язык, и наверняка сейчас выглядел в собственных глазах идиотом, но заговорить боялся, по-видимому, опасаясь стать им в глазах других, если преподнесенный вопрос окажется неуместным и, ко всему, испортит всю игру, которую, по его разумению, я вел.

— Оружие есть? — нарушил я молчание, пожалев тем самым очкарика, и мне показалось, будто в комнате раздался легкий вздох облегчения, исходивший от него.

— Да. — Телохранители в унисон кивнули головами.

— Какой системы?

— «Беретта».

— Прошу разрешение на ношение оружия.

Они зашарили по карманам, извлекли документы и протянули их мне.

— Пожалуйста, следователю для изучения, и оружие тоже, — нашел я работу очкарику, а сам продолжил расспрос: — Когда прибыли в наш город?

— Позавчера, — неохотно ответил один из них, с носом, напоминающим орлиный клюв, к тому же свернутым набок.

— Цель приезда?

— Закупка полуфабрикатов для производства бижутерии, — блеснул осведомленностью второй, с проступающей на маковке плешью.

— Сделка состоялась?

— Должна была состояться сегодня.

— Документы в порядке, — обозначил свое присутствие очкарик, и я заметил, как он поочередно поднес пистолеты к носу, явно вынюхивая гарь.

— Опишите вкратце весь вчерашний день вашего хозяина, — попросил я.

Плешивый наморщил лоб и начал вспоминать хронологию событий вчерашних суток и нынешнего утра.

— В девять завтрак, затем две встречи с представителями местных фирм; в час обед и небольшой отдых, затем еще одна деловая встреча. Ужинали в ресторане с семи до девяти. Потом он ушел к себе в номер, напомнив о раннем подъеме и попросив позвонить ему около восьми часов утра. Мы так и сделали, но он не брал телефонную трубку. Пригласили дежурного администратора. Однако открыть запасными ключами не удалось. Замок оказался поставленным на защелку. Пришлось взламывать дверь.

— В присутствии администратора? — влез в ход расспроса Комаров.

Раздражения от нетерпеливости следователя я не испытал: вопрос был своевременным.

— И еще горничной, — добавил телохранитель с выделяющимся на лице носом.

— Никаких подозрительных шумов вы не слышали через стену в номере своего хозяина? — вновь взял я бразды правления дознанием в свои руки.

Оба телохранителя, хотя и в разнобой, но сделали отрицательный жест головой.

— А как насчет женщин?

Своим вопросом я вызвал на лицах обоих телохранителей легкое замешательство.

— Каких женщин?

— Не будем наивными. Тех, кто ублажал вашего патрона ночью.

— Он хороший семьянин, — попытался вступиться за светлую память своего хозяина плешивый.

— Возможно, и хороший, но с девочками баловался, правда, не знаю, как часто. У меня есть вещественное доказательство пребывания в его номере девиц или девицы. При подтверждении экспертизой вам придется задержаться в нашем городе до выяснения обстоятельств, принудивших вас дать ложные сведения. Итак!

— Он приводил одну из ресторана, — решил не усугублять положения плешивый.

— Когда?

— Позапрошлой ночью.

— А этой?

— Он закрылся в номере один. Накануне важных деловых встреч он не позволял себе расслабляться.

— Имя девицы?

— Не знаем.

— Как выглядела?

— Во вкусе хозяина: худосочная, с большим бюстом, брюнетка лет двадцати пяти.

— Он точно снял ее в ресторане?

— Да.

Кажется, нашлась работенка для очкарика, и он это понял по моему взгляду и даже выпрямился, как солдат перед старшим по званию.

— Может быть, расспросить администрацию ресторана? — предложил он свои услуги.

— Пожалуй, займитесь этим.

Чертовски приятно, когда люди из прокуратуры лебезят перед тобой. Явление довольно-таки редкое, и чаще подобное случается с молодыми сотрудниками. Что ж, надо пользоваться моментом и успеть покомандовать, а то, смотришь, через год-другой такие шпильки начнет вставлять, что просто вызовет удивление: как быстро портит человека занимаемая должность.

Очкарик ушел, и я вновь обратил свой взор на телохранителей.

— Вам придется изложить свои показания на бумаге, как можно подробнее расписать весь вчерашний день, а также вечер.

— Каждый по отдельности? — осведомился плешивый.

— Можете создать совместное произведение, — разрешил я. И, уже направляясь к двери, спросил: — Со стороны нашей крутой братвы никаких угроз не исходило?

— Нет, — с ходу отверг мое предположение горбоносый. — В противном случае хозяин предупредил бы нас.

— Если только телефонный разговор, который он не воспринял всерьез, — все-таки допустил возможность контакта плешивый. — Или не успел передать нам.

В номере коммерсанта все еще занимались поисками следов и строили версии. Шансы отыскать что-то стоящее, проливающее свет на преступление, таяли с каждой минутой, как ранний