– И чего же я не упомянул?

– Конечно же то, что ты заглянул под мост проверить, нет ли под ним трупов, – сам ведь рассказал мне про эту привычку.

– Это…

– Не думаю, что ты мог просто упустить эту часть – точно нет, так как ты подробно описал даже цвет и запах речной воды. Кстати, этот запах легко связать со зловонием трупа – замечу пока вскользь, чтобы потом вернуться. В общем, это должно было найти отражение в истории, и странно, что не нашло.

Мои мысли вернулись во вторую половину того дня в пятом классе начальной школы. Хотя прошло уже двадцать лет, это воспоминание было свежо, как вчерашний день. Каждая деталь все еще была у меня перед глазами. Насколько помню, я не пошел проверять, есть ли тело под мостом.

– Этому существует лишь одно объяснение, – услышал я, как Фан Чэн продолжил. – На момент происходящего в истории у тебя еще не сформировалась жуткая привычка из будущего. Если говорить точнее, ты не знал о слухах о теле, найденном в реке в тот день. С другой стороны, привычка, от которой ты до сих пор не можешь избавиться, доказывает, что она глубоко укоренилась и, скорее всего, является результатом многолетней практики. История рассказывает о лете, когда цветут белые орхидеи и вот-вот состоится выпускной экзамен, означающий, что пятый класс подходит к концу и до окончания начальной школы осталось всего около года[44]. После ее окончания ты не смог бы ходить на остров каждый день, и, естественно, у тебя не было бы возможности регулярно ходить по мосту, опасаясь увидеть труп. Как думаешь, тело в реке, найденное вскоре после визита в дом с привидениями, где ты услышал крики, – просто совпадение?

– Даже если это совпадение… – пробормотал я. – Все равно как-то…

– А то, что перед этим ты столкнулся с призраком и директором и был ославлен на всю школу, – тоже просто совпадение?

– Ты…

Я был настолько ошеломлен, что не мог говорить, а вызывающее поведение Фан Чэна стало еще более дерзким.

– Разве ты не планируешь написать детективный роман? Предположим, что в твоем сюжете некий персонаж планирует убийство. Конечно, при этом ты должен найти способ прикрыть его, помочь ему избежать правосудия. О чем нужно в первую очередь подумать твоему убийце?

– О том, как убить; а потом, так как дело происходит на острове, убийца сделает само собой разумеющееся – выбросит труп в реку, – ответил я, чувствуя недовольство. – Это то, что ты хотел сказать?

– Нет, – покачал головой мой друг. – Что-то в твоем романе слишком легко быть убийцей, если так открыто можно убивать людей у реки.

– Когда я говорил, что…

– Если б убийство не было совершено прямо у реки, – грубо прервал меня Фан Чэн, – что сделал бы убийца, чтобы переместить тело на острове, где нет машин?

Я снова потерял дар речи. Перенести тело к реке несложно, но сделать так, чтобы этого никто не увидел, – задача посложнее. Даже среди ночи нет гарантии, что вас никто не увидит. Ни один осмотрительный убийца не пойдет на такой риск.

Лишь в тот момент я наконец осознал истинный ужас, о котором еще не успел сказать Фан Чэн.

– Рас… расчленил его?!

– Уменьшение размера, привлекающего внимание, снижает риск быть замеченным во время транспортировки. – Голос Фан Чэна был пугающе спокойным. – С точки зрения убийцы, это весьма привлекательное решение.

Ну да, я слышал лишь, что в реке нашли тело. Было ли оно целым, я никогда даже не думал узнать.

– Однако, – продолжил Фан Чэн, – сама работа по расчленению трупа отняла бы много времени и неизбежно вызвала бы большой шум. Если это побеспокоит соседей, будет очень плохо. На острове полно домов, которым уже больше ста лет. У старых домов вообще нет звукоизоляции. Думаю, убийце пришлось подождать некоторое время, прежде чем нашлась подходящая возможность. И она была как-то связана с тем, что убийца случайно узнал о призраке ведьмы.

– При-при-призрак ведьмы…

– Пожалуйста, не заикайся, ты больше не в начальной школе. Как взрослый человек, умеющий рационально мыслить, ты теперь все понимаешь. Так называемый призрак ведьмы – это не кто иной, как обыкновенная старушка, жившая на третьем этаже дома с привидениями. Пусть ее и не назовешь дружелюбной, но, по крайней мере, она уж точно была безвредна для людей и животных. Та железная дверь – как раз показатель того, что наверху кто-то живет. А вы не просто пробрались к ней без разрешения, но и устроили там переполох, так что неудивительно, что старуха была вам не рада.

– Но та клетчатая сумка…

– Конечно! Ключ именно в ней. Очевидно, что, когда вы встретили старушку, она только выходила из дома. Но если ты планируешь лишь прогуляться до соседней двери, чтобы купить продукты, обязательно ли носить с собой такую тяжелую сумку? Нет. Более разумное предположение состоит в том, что старушка собиралась в поездку, поэтому взяла с собой багаж.

В начале девяностых чемоданы все еще были предметами роскоши, выставленными на витринах универмагов. Характерной вещью, которую можно было увидеть повсюду на железнодорожных вокзалах или автобусных станциях, была недорогая, но прочная и долговечная клетчатая сумка[45].

– Ей пришлось самостоятельно спускать свой багаж вниз по лестнице, так что давай предположим, что старушка жила одна. Представь, какой вывод сделал бы убийца, если б узнал о ее поездке?

Всего в доме с привидениями было три этажа. Хозяин продуктового магазина на первом этаже каждый день уходил ровно в пять. Второй этаж явно находился в заброшенном состоянии. Если «призрака ведьмы» с третьего этажа не было дома несколько дней…

– Ночью весь дом с привидениями был бы пуст.

– Для убийцы, пожалуй, невозможно было представить более идеального места, не так ли? Сколько б он ни шумел, не нужно было беспокоиться о том, что его услышат, а кровь можно было смывать прямо в туалет на углу – да, я думаю, убийца расчленил тело именно там. Проблема с освещением решалась с помощью фонарика, и даже ночью с улицы не было бы видно подозрительного света. Однако возможность совершить убийство ограничивалась одной-двумя ночами, потом старушка вернулась бы домой.

– Есть одно затруднение, – решил возразить я. – Если преступник не знал о доме с привидениями и положении дел в нем, нет смысла даже рассуждать на эту тему.

– Что правда, то правда, – признал Фан Чэн. – Однако, судя по реакции других учеников, когда вас публично ругали, по крайней