***

31 января 2018 года. За три дня до убийства Подставкина.

Вряд ли кто-то догадывался, что конец месяца был любимым рабочим периодом у Юли. Суета, отчеты, начисление зарплаты — приходилось засиживаться допоздна, возвращаться домой затемно, а значит, в меньшей мере чувствовать безрадостное одиночество, которое ждало ее в просторной трехкомнатной квартире.

Когда жив был Мурзик, Юля ощущала тоску не так явно. Пушистый любимец радовал кошачьей неуклюжестью: то с подоконника свалится, то плюхнется в полную ванну, то запутается в пледе. Восемнадцать лет они прожили вместе. Таких крепких отношений, как с Мурзиком, у Юли не было ни с одним мужчиной. Но в сентябре кот ушел в вечное странствование, и вместе с ним ушло желание возвращаться домой. Поэтому Юля заполняла зарплатные ведомости, несмотря на то что рабочий день уже час как закончился.

В кабинете приглушенно звучало радио, диджей запустил нашумевший хит «Малина-малина». Юля покачивала головой в такт музыке. Все девчонки уже разошлись, только Альбина Власенко торопливо стучала по клавиатуре, подбивая какие-то рабочие хвосты.

Юля встала из-за стола, направилась к уголку у окна, где на тумбочке стоял чайник и хранились разные вкусности. Шея затекла от долгого сидения.

— Аль, тебе чай налить?

Альбина отвлеклась от монитора и виновато пробормотала:

— Я домой хотела пойти. Или вам нужно помочь с какими-то документами?

Юля включила чайник. Альбина была из тех редких сотрудников, которых домой приходилось выпроваживать. Работала больше всех, тянула основную нагрузку, но при этом вечно себя недооценивала: извинялась за медлительность и расстраивалась из-за малейшей ошибки.

— Иди, конечно! Я думала, ты мужа ждешь, вот и не уходишь.

— Нет, у Сережи сегодня выходной. Я просто хотела с табелями закончить.

— Иди. Табели никуда не денутся.

«А вот муж может», — добавила Юля про себя, не понимая, как можно засиживаться на работе, когда тебя ждут дома. Может, у них с Власенко не все так гладко, как кажется? Может, правду болтают, будто Подставкин подбивает к Але клинья?

— Спасибо, Юлия Степановна! — Альбина заблокировала компьютер, выключила монитор и подхватила сумку. — Как раз в магазин заскочу, куплю что-нибудь на ужин. Дождь там закончился? Зонт брать?

Юля глянула в окно, доставая из ящика пакетик с порошковым капучино. Эту вкусняшку она специально приберегла на вечер.

— Льет еще, так что бери.

Прикрепленный к стеклу термометр показывал плюс шесть градусов. Январь — самый противный из всех зимних месяцев: дождь, слякоть, бесконечная облачность и промозглость. Февраль обычно немногим лучше, но синоптики обещали с завтрашнего дня потепление до плюс пятнадцати. Если будет солнышко, можно даже в парке погулять.

— Ну я пошла. До свидания!

— Пока!

Дверь за Альбиной захлопнулась, спустя секунду щелкнул чайник. Юля высыпала капучино в кружку, залила кипятком, сделала радио погромче и направилась к компьютеру, подпевая:

— «Марина-Марина, ты любишь ли малину?

Ты будешь ли малину? Давай пойдем в кино!

Но свой красивый носик наморщила Марина:

“Я не люблю малину. Неси лучше вино!”»

Она как раз делала первый глоток, когда сзади раздалось:

— Юля Степанна, как хорошо, что ты еще здесь!

Обжигающий капучино чудом остался в кружке. Юля резко развернулась.

— Подставкин, твою мать! Какого хрена так подкрадываться?

— Прости сердечно, не думал, что ты из пугливых. — Подставкин прошел в кабинет, выдвинул кресло, на котором совсем недавно сидела Альбина, плюхнулся в него и развернулся к Юле. — Будь другом, проверь для меня кое-что.

От него разило коньяком. Юля уже сто раз говорила Шрамко, чтобы уволила этого алкаша к чертовой матери. Однако главврач настаивала: «Нужно дождаться окончания процесса». Ей с юристами, конечно, виднее, но пока больница судилась с родителями погибшего парня, всем вокруг приходилось терпеть хирурга-неудачника, который этого парня и угробил. Хорошо хоть пациентов Подставкин видел только на расстоянии. После того случая главврач перевела его на бумажную работу.

— Иди домой! Проспись как следует.

— Да какой домой? — Подставкин откинулся на спинку кресла и едва не упал. — Ой, мать моя, гравитация. Ты че, Светку не знаешь? Она если увидит меня в таком состоянии, либо прибьет сковородкой, либо во сне задушит. Говорит, развод хочу. Стерва!

Юля мысленно порадовалась за Светлану. Молодец, что решилась заговорить о разводе. Лучше жить одной в пустой квартире, чем терпеть такое ничтожество, как Подставкин. Да и не будет Света одна, у нее есть Катюша, а Подставкин пусть с мамой живет, говорят, та такая мегера, что мало не покажется.

— Юль Степановна, ну будь другом, — не отставал Подставкин. — Проверь кое-что, и я уйду. Чесслово!

Обещание уйти звучало очень заманчиво.

— Что именно проверить?

Подставкин победоносно отбарабанил ладонями по столу, подкатился на стуле почти вплотную к Юле.

— Лысенко, Громова и Власенко. Работают у нас такие?

Юля отстранилась, чтобы не задохнуться от невыносимого запаха.

— Про Власенко ты вроде как сам должен знать. Или с перепоя забыл фамилию Сергея и Альбины?

Подставкин заржал, будто она отмочила самую уморительную из всех возможных шуток.

— Не, про Серого и Альбинку я помню. Но мне нужна… — он достал из кармана телефон, поводил пальцем по экрану, — Власенко Ксения. А еще Алла Громова и Максим Лысенко. О! Смотри-ка, тезка! Я и не заметил.

Юля открыла базу данных и вбила в поиск фамилии.

— Работают. Все трое.

— Где и кем?

— Санитарами, у вас в хирургическом.

— Так и знал! — Он стукнул ладонью по бедру, после чего швырнул на стол телефон, тот чудом не разбился. — Смотри!

Стараясь не вдыхать носом, Юля придвинулась ближе. На экране было фото выложенных в ряд банковских карт.

— Ну и?

— Что «и»? Знаешь, где я эти карты нашел? У Серого в машине!

Фамилии на картах были те самые, что просил проверить Подставкин: Алла Громова, Максим Лысенко и Ксения Власенко. Юля сразу сообразила, что дело плохо: двадцать лет бухгалтерского стажа помогали улавливать малейшие признаки мошенничества. Нужно было побыстрее спровадить Подставкина и обсудить ситуацию с главврачом.

— Ты обещал уйти, если я помогу. Так что давай, мне работать надо.

Но Подставкин ее не слышал, рассказывал заплетающимся языком:

— Меня Альбинка вчера подвозила, я перчатки в ее машине забыл, а сегодня спохватился. Она мне ключи дала, у вас как раз планерка была, говорит, сам ищи. Я поискал и нашел. Карты! Ты же понимаешь, что это значит?

— Не понимаю. — Юля отпила капучино, чтобы хоть как-то перебить вонь. Жаль, что окно закрыто.

— Да все ты понимаешь, Степанна! Ты же бухгалтер, должна понимать. Это мне пришлось в интернете копаться. Но я допёр. Выходит, Серый-то у нас пройдоха! Устроил в больницу фиктивных санитаров, а денежки себе гребет.

— С чего ты взял, что фиктивных? И отодвинься, будь другом,