Прислушиваясь к себе, Таисия по привычке научного работника пыталась классифицировать и разложить по полочкам испытываемые ею чувства. Пожалуй, главным из них оказалась досада. Да-да, обычная досада, вызванная сломом привычной схемы и изменением житейского маршрута, который до ухода Артема казался простым и понятным.

После защиты они должны были съездить в отпуск, а потом вернуться и подать заявление в ЗАГС. Свадьба в голове Таисии планировалась на осень, а потом можно было задуматься и о рождении ребенка, даже двух подряд, чтобы за вынужденный перерыв в работе отстреляться и снова вернуться к построению карьеры.

Теперь ни замужество, ни дети, ни карьера в обозримом будущем не просматривались, и Таисию это не удручало, а, скорее, сердило, потому что нарушало построенные планы. Будучи системным человеком, изменения планов она не любила. Досада, а что еще?

Еще было немного противно, что Артем оказался таким банальным. Жена-начальница с ее квартирой, машиной, папой и служебными перспективами… Скучно. И пошло. И неприятно от мысли, что всю эту банальность и пошлость, присущую Артему, она не разглядела за целых три года.

Папа, когда она поделилась с ним своей горечью, пожал плечами:

– Да у него на лице это было написано. Что он крайне ограниченный, если вообще не скудоумный.

– А почему ты мне ничего не сказал? – возмутилась Таисия.

– Ты бы мне не поверила, – покачал головой папа. – Человек сам должен со всем разобраться, дочь. Иначе ему ничьи слова не на пользу.

– А если бы я не разобралась и вышла за него замуж сразу, как он предложил?

– Тасенька, никогда не ври себе. – Папа смотрел строго, но с той всепоглощающей любовью, в которой Таисия никогда не сомневалась. – Ты не кинулась в ЗАГС сразу, как только тебя позвали, именно потому, что интуитивно чувствовала: что-то не так. Все твои объяснения про защиту и нехватку времени – пустые отговорки. Не хотела ты за него замуж. Вот и не вышла. И он это понял, поэтому переключился на другой объект.

– Папа, получается, я его никогда не любила? – Таисия сама не верила, что может говорить ТАКОЕ вслух. – То есть я с самого начала знала, что сумасшедшей страсти не испытываю, но мне это казалось нормальным. Мы взрослые серьезные люди, которым не сносит башню. Но нам хорошо и спокойно вместе. Мы даже не ссорились никогда. А сейчас я страдаю из-за того, что мне предпочли кого-то другого, а еще из-за того, что рухнула привычная жизнь. И все. Я совершенно не грущу, что этот человек не пойдет дальше по жизни рядом со мной. Я моральный урод, да? Я не способна любить?

– Чушь не говори, – похоже, теперь папа сердился всерьез. – На все ты способна. А как сильно, узнаешь, когда встретишь человека, которого действительно полюбишь.

– Где ж я его встречу? – Таисия вздохнула. – Университет позади, в офисе я всех знаю как облупленных. Да и уйду я оттуда скоро. Невозможно же ежедневно сталкиваться со счастливыми молодоженами. И вообще, папочка, в двадцать восемь лет сложно встретить кого-то подходящего. Все давно расхватаны и пристроены. А уж с моим критическим умом задача становится вообще невыполнимой. И таких, как ты, больше нет.

– Таких, как я, нет, – согласился папа. – Другие есть. И не говори глупости. Двадцать восемь лет это еще практически детство. А встретить своего человека можно где угодно. Даже в магазине, куда ты за хлебом выскочила.

– Я не выскакиваю в магазин за хлебом, – покачала головой Таисия. – Я и хлеб-то не ем.

Кто-то мог бы подумать, что в круиз по Оке она отправилась для того, чтобы познакомиться с новым мужчиной. Но нет, такой задачи Таисия себе не ставила. Более того, была уверена, что от отпускных знакомств ничего хорошего, в принципе, ждать не стоит.

Обычно в такие недешевые путешествия отправлялись благополучные семейные пары почтенного возраста. Ну или искатели приключений, с которыми у Таисии Ермолаевой не могло быть ничего общего. Ей просто нужно сменить обстановку. Провести две недели вдали от Москвы, в комфортных условиях, с постоянно меняющейся за окном картинкой. Теплоход «Звездная страна» вполне обеспечивал подобную потребность.

Все его семьдесят четыре каюты для путешественников, независимо от категории, были оснащены санузлами и душевыми, а также холодильниками и кондиционерами. В стоимость путевки входило трехразовое питание с вполне приличным меню, скоротать время можно в двух барах, один из которых предлагал великолепный панорамный обзор, а еще в спа-салоне или тренажерном зале. Вдруг это как раз повод начать пользоваться и тем и другим.

Сьют с террасой Таисия себе заказывать не стала, цена на него казалась совсем неподъемной, а вот каюту Делюкс с небольшим балкончиком осилила, решив не экономить на лечении разбитого, точнее, треснувшего сердца. Придирчиво выбрала номер подальше от бара и поближе к сьютам на верхней палубе, разумно предположив, что там останавливаются респектабельные пассажиры, те, что не станут шуметь по ночам. Номер триста восемь.

Теплоход отчаливал от пристани в Северном порту ровно в полночь. Размещение пассажиров начиналось с шести часов вечера, и Таисия прибыла одной из первых. Не хотела терять ни минутки из своего путешествия. Да и в вечерних пробках стоять не желала.

Оказавшись в каюте, она с удовлетворением отметила широкую двуспальную кровать, убедилась, что в ванной комнате есть халат и фен, развесила вещи в шкафу, разместила сумку со всякими мелочами на кресле, оглядела стеклянный столик и маленькое плетеное креслице на узком балкончике, изучила рекламный буклет, гласивший, что ужин сегодня состоится ровно в девять, обошла весь теплоход по периметру, спустившись на среднюю и главную палубы, а потом, захватив книжку, разместилась на одном из шезлонгов на самом верху теплохода, на палубе, называемой солнечной.

В стеганой курточке, привезенной папой из Англии, ей было вполне тепло и комфортно, несмотря на то что день сменялся вечером, и температура, державшаяся на отметке плюс восемнадцать, постепенно начала снижаться. Зато отсюда, сверху, Таисии было хорошо видно остальных прибывающих на теплоход туристов.

Научная работа развила в ней присущую от природы внимательность, а еще Таисия с детства любила наблюдать за людьми, придумывая им внутри своей головы жизнь и биографию. Если впоследствии удавалось