Позже, когда гроза утихла, в дверь домика тихонько постучали. Брюс спал, но Эбигейл, хотя проспала целый час, была абсолютно бодра.

Хотя она и предполагала, что это стучал Пол, пришедший узнать, не принести ли им в домик коктейли, Эбигейл мгновенно подумала про Скотта, как он врывается к ним в комнату, чтобы рассказать Брюсу все и разрушить ее жизнь… Хотя нет, вряд ли это он. По крайней мере, сейчас. Он наверняка все еще надеялся, что Эбигейл займется с ним сексом еще раз. Может, если она заставит его поверить, что такое возможно, ей удастся пережить кошмар медового месяца…

Эбигейл встала с кровати, надела халат, подошла к двери и приоткрыла ее. Как она и ожидала, снаружи стоял Пол в дождевике, и Эбигейл заказала доставку двух «Манхэттенов».

Вечером, после ужина, – она отказалась от закусок и десерта, но съела довольно вкусное ризотто с шафраном и хвост лобстера, тушенного в масле, – они с Брюсом вернулись в холл, где весь вечер играло джазовое трио. Вокруг было уже больше гостей – в этот день приехала небольшая группа бизнесменов. Эбигейл глазами поискала Скотта, но не заметила. Ее взгляд скользил по залу, и ей показалось, что все мужчины – господи, почему все здешние гости были мужчинами? – оглядывались в ее сторону, пусть даже исподтишка. В главном корпусе было тепло, но Эбигейл почувствовала, как ее руки покрылись гусиной кожей.

Она подавила дрожь. За барной стойкой, щеголяя сильно напомаженными усами, Карл налил Брюсу пива, а ей – «Бейлис» со льдом. Группа играла что-то знакомое, но Эбигейл потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это джазовая версия песни Creep группы «Рэйдиохэд». Вокруг камина поставили еще больше стульев, и они принесли туда свои напитки. Эбигейл заняла место с лучшим обзором зала. Именно она предложила задержаться после ужина в надежде улучить момент и улизнуть наверх, в офис. Кто знает, вдруг ей удастся перезвонить Зои? Нет, она отдавала себе отчет в том, что в офисе вряд ли будет еще кто-то и разрешит ей воспользоваться телефоном, но, с другой стороны, почему бы не попробовать? Насколько она знала Зои, ее подруга расшибется в лепешку, чтобы выяснить, кто ее преследователь, и Эбигейл с нетерпением ждала ее отчета.

– Вы не против, если мы присоединимся к вам? – Это была та самая пара, с которой они познакомились накануне вечером, кажется, Алек и Джилл, подумала Эбигейл. Они с Брюсом кивнули и сказали: «Вовсе нет», и пара устроилась напротив них. На Алеке были модные потертые джинсы и черная футболка, обтягивающая талию, с кожаной окантовкой на вырезе под горлом. Как и накануне вечером, их разговор мгновенно разделился по половому признаку: Алек и Брюс начали обмениваться впечатлениями о том, что они ели на ужин – «эта говядина вагю, это просто нечто, скажу я тебе!», – а Эбигейл спросила у Джилл, как прошел ее день.

– Мы собирались покататься на лодке по пруду, но сама понимаешь, какая сегодня погода… – Джилл, одетая в белое коктейльное платье чуть выше колен, вздрогнула и добавила: – Честно говоря, я не знала, что здесь будет так холодно, а ты?

– Ты уже была в бассейне?

– Боже, да, там классно, но…

– Но что?

Джилл прикусила нижнюю губу, и Эбигейл заметила, что под искусным макияжем она выглядит усталой и бледной. Джилл наклонилась к ней, и Эбигейл уловила в ее дыхании запах алкоголя.

– Дело в том… – прошептала она. – Тут на острове, совершенно случайно, оказался один парень, с которым у меня некоторое время назад была любовь, и я уже дважды сталкивалась с ним в бассейне.

Ошеломленная столь странным совпадением, Эбигейл на миг задумалась.

– Алек знает, что он здесь? – спросила она.

– Боже мой, нет! Алек даже не знает о существовании этого парня. Совсем. А если он о нем узнает, боюсь, это окончательно испортит наш медовый месяц. Так что пусть он лучше испортит только мой, но я попытаюсь сохранить это при себе.

Эбигейл едва не рассказала Джилл о своей очень похожей ситуации, но вместо этого спросила:

– Ты уверена, что он здесь случайно? Не думаешь, что он…

Джилл стиснула зубы. Сухожилия на ее шее тотчас полезли наружу, и Эбигейл внезапно представила себе, как она будет выглядеть лет через пятьдесят – тонкая как щепка, по-прежнему блондинка и очень нервная.

– Я думала об этом, но нет. По-моему, это просто случайность. Надеюсь… Дело в том, что два года назад мы с ним были помолвлены, и тогда все закончилось очень плохо. Я не рассказала Алеку ничего из этого. Не хотела, чтобы он психанул… он ревнивый тип, а этот парень…

– Он черный? – спросила Эбигейл почти машинально.

Джилл сделала большие глаза и повертела головой.

– Почему ты спросила? Он наблюдает за нами?

– Нет, нет, – сказала Эбигейл. – Возможно, я встретила его сегодня утром, в бассейне. Он с Бермуд?

– Да, это он. Каждое утро ходит в бассейн.

– Он показался мне очень милым, – призналась Эбигейл.

– Он был милым. Он вообще милый. Раньше я постоянно бывала на Бермудах, потому что танцевала в ансамбле на круизном лайнере, который ходил туда и обратно из Нью-Йорка в Гамильтон. Скажу честно, это не так прикольно, как ты могла бы подумать, и он спас меня от всего этого. По крайней мере, мне так казалось…

– И что случилось?

– Короче, мы обручились, но потом я нашла работу в Ванкувере на три месяца, а он не мог отпроситься с работы, поэтому мы были вдали друг от друга. И, как ты понимаешь, все кончилось плохо.

– Почему ты не скажешь Алеку, что он здесь? В конце концов, это не твоя вина, и вряд ли он думал, что у тебя – до того, как он появился, – никогда не было парней.

Джилл шумно вдохнула через нос и сделала большой глоток белого вина, осушив бокал.

– Пойдем со мной к бару, – сказала она, вставая.

Все еще держа в руке нетронутый «Бейлис», Эбигейл встала. Двое мужчин тотчас умолкли и вопросительно посмотрели на них.

– Мы идем к бару, – сказала Эбигейл. – Вам что-нибудь принести?

Алек и Брюс, каждый с пивом в руке, отказались. Джилл взяла Эбигейл под руку, и они прошли к бару, остановившись примерно в трех футах от очереди ожидающих напитки мужчин.

– Извини, – сказала Джилл, – я испугалась,