Глава десятая

В мою дверь настойчиво колотили.

– Эй, Бет, просыпайся и приходи в столовую. Немедленно!

Это была Виола. Как и в прошлую ночь, я спала крепко и беззаботно. У моей двери стоял стул, а между мной и Леви Бруксом простирался целый континент, так что я смогла уверить себя, что наконец могу как следует отдохнуть.

Похоже, я ошибалась.

От резкого пробуждения сердце заколотилось, а дезориентированный разум спешно пытался понять, что происходит.

Так. Судя по моему телефону, было два часа ночи. И еще зверски холодно. Вылезать из кокона теплых одеял в мягкой постели совершенно не хотелось, но в доме явно что-то случилось. И Виола требовала моего участия.

Я поразмыслила пару минут. Если бы Грил не был так в ней уверен, я бы вряд ли осталась в «Бенедикт-хаусе». Гостевая комната у Харвингтонов обеспечила бы меня укрытием от воровок и карманниц. И, судя по разговору Уиллы и Лоретты, от шантажисток тоже.

Но Виола мне нравилась. У меня было стойкое ощущение, что в случае опасности она будет защищать меня на пределе своих возможностей, и это тоже вызывало мою симпатию.

Я торопливо влезла в новый спортивный костюм, надела кепку с лосем и отодвинула стоящий у двери стул. Осторожно выглянула наружу в ярко освещенный коридор. Там никого не было. Я аккуратно прикрыла дверь за собой и, прежде чем направиться в столовую, дважды проверила, что она закрыта на замок.

Я пришла последней.

– Я понятия не имею! – протестовала маленькая Тринити. Даже ее тонкий писклявый голос ей подходил – она все больше напоминала мышку.

Виола повернулась ко мне:

– Садись, Бет. Я уже обрисовала ситуацию, но могу сделать это снова.

Я села последней в ряду троих уголовниц. Все они выглядели так, словно их насильно вытащили из постелей. Короткие волосы Уиллы стояли дыбом, короткий конский хвост Лоретты был растрепанным, а на лице не было привычного макияжа. Тринити была во фланелевой пижаме с динозаврами. Она была настолько маленькой, что, должно быть, покупала одежду в детском отделе. Мельком взглянув на нее, я заметила, что уголок ее глаза слегка подергивается.

Только Виола выглядела нормально. Она хмуро оглядела присутствующих, а затем ее взгляд остановился на мне.

– Бет, ты покупала вчера снегоступы в «Лавке»?

– Да.

– Я так и думала, что дело в них. – Она села на край стола и достала из стоящего рядом большого пакета снегоступ.

– Это они?

Я заморгала.

– Да, похожи. Что случилось?

Виола вздохнула:

– Полагаю, ты не выбрасывала их в мусорный контейнер на улице?

– Разумеется, нет.

– Но кто-то выбросил.

Я поднялась:

– Я пойду проверю в комнате. – Сейчас даже пистолет Виолы не смог бы меня остановить.

Быстро добежав до комнаты, я непослушными руками принялась отпирать замок. Открыв наконец дверь, я поспешила к куче вещей, которые так не успела разобрать.

И тут же меня накрыло волной облегчения: купленные мной снегоступы лежали там же, где я их оставила, спрятанные под оранжевым комбинезоном и заваленные остальными покупками. Их никто не брал, а значит, никто не пытался снова покушаться на мою мирную жизнь.

Я опять заперла дверь и вернулась в столовую.

– Мои снегоступы на месте.

На секунду лицо Виолы приобрело озадаченное выражение, но она тут же взяла себя в руки и угрожающе посмотрела на собравшихся женщин.

– Я слышала, как кто-то копался в мусорном баке примерно час назад. Кто из вас выбросил эти новенькие с иголочки снегоступы, даже не сняв с них бирки? У кого вы их украли? Говорите!

– А может, это не кто-то из нас? – предположила Лоретта.

– То есть какой-то неизвестный сунул новые снегоступы в мой контейнер? Это бессмыслица, – возразила Виола.

– Виола, – заговорила Уилла, – а почему тебе понадобился час, чтобы их найти?

Виола пристально на нее посмотрела:

– Хороший вопрос, Уилла. Согласна, я должна была проверить раньше, но я только через час сообразила, что это за шум.

– Ну, может, если бы ты проверила сразу, то бы своими глазами увидела бы, что это не мы, – сказала Уилла.

Я затаила дыхание, но не могла сказать, как на эту реплику отреагировали остальные. Быть может, их не беспокоило, как Уилла разговаривает с Виолой.

– Уилла, ты почти переходишь границу дозволенного, – предупредила Виола.

Уилла продемонстрировала толику сообразительности и закрыла рот. Молча кивнула и скрестила руки на груди.

– Виола, – умоляюще проговорила Тринити, – я не думаю, что это кто-то из нас. И с ее вещами все в порядке. – Она кивнула на меня. – Мы не собираемся лезть к ней в комнату и брать ее вещи, что бы ты ни думала. Нам всем нужны хорошие характеристики в отчетах, ты же понимаешь. К тому же снегоступы – они же большие! Никто из нас не стал бы их брать. Мы так не работаем.

Лоретта не проронила ни слова. Она сидела молча, а ее глаза были слишком большими и невинными. Она переигрывала, но, по крайней мере, не хамила.

– Я узнаю, что тут случилось, – проговорила Виола. – Предупреждаю: лучше бы тот, кто в этом замешан, сознался раньше, чем я выясню правду.

В повисшей тишине был слышен только шум работающего холодильника. Мы все смотрели на Виолу. Никто ни в чем не сознался.

– Хорошо, будь по-вашему. Идите спать и возвращайтесь к завтраку, – велела Виола и вышла из столовой.

Атмосфера тут же стала менее напряженной, и остальные женщины ощутимо расслабились. Тринити опустила плечи, Лоретта потерла рукой лоб, а Уилла поднялась со стула.

Мне полагалось бы последовать ее примеру и уйти, но было интересно, что произойдет дальше. И не только: помимо любопытства меня держало еще одно желание. Мне нужно было показать этим женщинам, что я их не боюсь. И не позволю себя запугать, если вдруг такая мысль придет в их преступные головы. На самом деле было немного страшно, но я знала по опыту, что обидчики ни в коем случае не должны осознавать, что им удалось прижать тебя к стенке.

– Поверить не могу, что вляпалась в это дерьмо, – бросила Уилла, уходя из столовой и сердито топая ногами.

Лоретта закатила глаза, глядя на меня:

– Она считает, что на ней белый свет клином сошелся.

Тринити искоса посмотрела на Лоретту, и я попыталась угадать, о чем же она думает.

– Ты! – обратилась Лоретта к Тринити. – Чем бы ты ее так ни взбесила, постарайся это исправить. Я не хочу повторения каждую ночь.

Тринити ответила сердитым взглядом и встала, с