Доннер подошел к нему.

– Орин – наш местный компьютерный гений и по совместительству библиотекарь. Он проводит в библиотеке большую часть времени, но иногда помогает в аэропорту. Если надо найти что-то в мировой сети, обращайтесь сразу к нему.

Когда Доннер замолчал, Орин вопросительно посмотрел на него:

– Не понял…

Доннер глянул в ответ, а затем продолжил:

– Ах да, Орин еще работал на ФБР, ЦРУ и даже пару раз на National Geographic. Вы увидите их корабли у нас в порту. Им тоже иногда нужна помощь компьютерного гения.

– Ого, впечатляет! – ответила я.

– Так-то лучше, приятель. – Орин снова взглянул на меня. – Я видел вас в здании «Петиции». Рад, что кто-то снова возьмется за это дело. Бобби часто ко мне обращался. Для жителей Бенедикта все бесплатно. Слышал, вы планируете здесь остаться и что вашу многоэтажку в Денвере перестраивают.

– Верно. Вы меня удивляете.

– Да ладно, это всего лишь слухи. В старой-доброй мировой сети… – Он похлопал Доннера по плечу. – …я вас не искал.

Я улыбнулась. Орин вызывал немедленную симпатию.

– Расскажите, если что-то найдете.

– О, насчет этого не переживайте. Приятно было познакомиться. – Он повернулся, чтобы уйти, но у двери остановился:

– Еще увидимся, Бет Риверс. – И подмигнул мне.

Я застыла, потеряв дар речи. Перевела взгляд с Орина на Доннера и Рэнди, но они, кажется, ничего не заметили. Орин кивнул мне, сложил пальцы в знак мира и вышел. То ли просто пытался выказать дружелюбие, то ли всегда так себя вел, но мне показалось, что он намекал, что знает мою тайну. Я вспомнила, как зудел у меня затылок в офисе «Петиции». Неужели Орин следил за мной? Подслушивал? По позвоночнику пробежал холодок страха.

Так, стоп, сказала я себе. У тебя нет никаких оснований так думать.

Кажется, паранойя становилась моим образом жизни.

Не самая привлекательная перспектива.

– Не хотите купить две пары джинсов? – Вопрос Доннера вывел меня из ступора.

– Да, пожалуй, – ответила я и пошла в примерочную. Она была вполне подходящим укрытием, где можно было немного успокоиться.

– Этот человек, – начала я, когда мне удалось выровнять голос, – очень похож на Вилли Нельсона.

– Точно, но он не любит, когда ему это говорят.

– Да? А мне показалось, он намеренно его копирует.

– Есть такое, – ответил Доннер. – Он странный, но мы тут все такие, вы привыкнете.

Это было сказано настолько буднично, что я так и не поняла, пытался ли Доннер беззаботно шутить или просто констатировал факт. В любом случае я привыкну. Я натянула свою старую одежду и вышла.

– Хочу немного поменять стиль «Петиции». Может, буду писать больше статей. И наверняка здесь многие делают чудесные фотографии. Как думаете, их можно будет опубликовать?

Внимание Доннера было целиком поглощено очередным коробом, доверху наполненным простыми поясными сумками.

– Да, вполне.

– И я хочу написать про Линду Рафферти. Только я ее совсем не знала. Вы не могли бы мне что-нибудь о ней рассказать?

Внимание Доннера переключилось на меня. Его глаза приобрели обычное выражение – настороженное, если не сказать обеспокоенное. Я не могла сказать, встревожил его мой вопрос или тот факт, что я надела мокрую одежду.

– Вам нужен информатор?

– Да.

Доннер взглянул на Рэнди, который в ответ пожал плечами:

– Бобби так дела не вел.

– Я знаю, но что плохого, если я расскажу о Линде? Полагаю, люди хотят знать о том, что с ней случилось, – ответила я. – Например, о причине смерти. Я не знала Линду, но даже у меня возникают вопросы.

Рэнди хмыкнул и отмахнулся от моих слов, повернувшись к полкам позади кассы, где громоздились банки с вяленым мясом джерки.

– Думаю, придется вам идти против течения, – сказал Доннер и протянул мне несколько пар носков. – Вам нужно как минимум две пары таких.

– Отлично, – ответила я, уловив то, что скрывалось за его словами: он не собирался разговаривать со мной о Линде. – Что еще?

– Думаю, мы все собрали. Вон там еще есть нижнее белье, но, думаю, тут вы справитесь сами.

– Разумеется.

К счастью, в «Лавке» продавались простые серые спортивные костюмы. Вместо одежды, которую я носила уже три дня, я решила надеть один из них в примерочной. Я никогда особенно не интересовалась модой, но новый гардероб явно вывел меня на новый уровень незаинтересованности. Я спросила о прачечной, и мне ответили, что в городке есть всего одна, за школой. Я не стала спрашивать, как туда добраться, но подумала, что велосипед может и не справиться.

Кепку «Чикаго Кабс» я оставила, но купила еще одну с изображением лося. Она оказалась вполне симпатичной, в самый раз для туристов, и наверняка хорошо продавалась бы на континенте[8].

– Так намного лучше, – прокомментировал Рэнди, когда я подошла к кассе. – Вы все еще напоминаете вытащенную из воды рыбу, но явно идете на поправку.

Мои пакеты были заполнены нижним бельем (коротким и длинным), джинсами, футболками с разными рукавами, носками, ботинками, паркой, перчатками, шарфами и шапками, а также оранжевым комбинезоном. Это очень напоминало подготовку к зиме в школьные годы, за исключением, пожалуй, снегоступов.

– Никогда не знаете, когда могут пригодиться, – сказал Доннер, держа их в руках. – Возьмите с собой в «Петицию».

– Хорошо.

Доннер проводил меня до комнаты в «Бенедикт-хаусе», где мы свалили пакеты и вещи на пол. Когда он собирался уходить, я вдруг осознала, что последний час, не считая прощания с Орином, провела, не чувствуя звенящего внутри страха.

Найди себе занятие и будь всегда при деле. Формула не была откровением, но придавала сил. Даже моя мать советовала то же самое.

– Спасибо вам, – сказала я Доннеру, который повернулся к двери.

– Пожалуйста. – Он остановился, развернулся и посмотрел на меня задумчивым взглядом.

– Что?

– Я завтра еду в дом Рафферти. Утром. Если только… По крайней мере, пока план такой. Внутрь вам заходить нельзя, и я не собираюсь давать вам материал для статей, но вы можете посмотреть, где жила Линда. Хотите поехать?

– Но почему? – удивилась я. – То есть да, спасибо, но…

Доннер был серьезен.

– Я не знаю почему. Знаю только, что вопросы действительно есть. Не думаю, что ваши планы насчет «Петиции» сработают, но, если вам действительно интересно, я могу помочь с ответами.

– Отлично. Я согласна. Во сколько?

– Сразу после завтрака.

– Я буду готова.

Когда он ушел, я еще какое-то время размышляла над его словами. Быть может, он меня жалел. Может, считал эту поездку возможностью поделиться еще какими-то навыками выживания с «вытащенной из воды рыбой». Кроме него, кажется, это было некому сделать.