– Иза, ты что, язык проглотила?

Девушка состроила гримаску, будто собиралась расплакаться, потом выскочила из-за стола, даже не извинившись.

– Да что на нее нашло? – воскликнул ничего не понявший отец.

Жанна встала следом за ней. Она обожала отца, но иногда ему не хватало элементарного такта.

* * *

Когда Жанна шла по первой лестничной площадке, она заметила, что дверь той комнаты, которую они всегда делили на двоих с близняшкой, была закрыта. Она повернула ручку, но замок был заперт изнутри.

– Иза, открой!

Ответа не последовало.

– Открывай, или я вышибу дверь!

Такое отнюдь не входило в ее намерения. Просто она знала, что сестра уступит. Это сразу же подтвердил щелчок замка. Она вошла в комнату. На стене висела афиша работы Тулуз-Лотрека и репродукция картины Ренуара, изображавшей двух читающих девушек. Изабель растянулась на кровати, уткнувшись головой в подушку. Жанна присела рядом.

– Мы же всегда все друг другу рассказываем. Что сейчас не так?

Плечи Изабель сотрясались от рыданий. Жанна погладила ее по кудряшкам.

– Иза, не надо плакать!

– А я и не плачу!

– Ты из-за Шарля? Ты в него влюблена?

Изабель живо повернулась. Ее щеки, еще по-детски розовенькие, намокли от слез.

– Жажа, поклянись, что никогда не бросишь меня!

– Да зачем же мне тебя бросать?

– Ты выйдешь замуж. Ты оставишь меня совсем одну.

Тут Жанна поняла истинную природу грусти своей сестры. Она, упрекавшая своего отца в отсутствии чуткости, сама явила пример постыдной бесчувственности. И тогда все ее существо охватило стремление защитить свою близняшку.

– То, что я выйду замуж, ничего не изменит. Я никогда не оставлю тебя, Иза.

– Клянись в этом.

– Клянусь тебе. Вместе счастье, вместе – беду, а если лгу – гореть мне в аду.

Они крепко обнялись. Изабель успокоилась и наконец уснула. Жанна мягко высвободилась, чтобы не разбудить ее, укрыла одеялом и дошла до своей спальни, опустошенная этим днем, переполненным переживаниями.

XXVII

Лето заканчивалось счастливыми предзнаменованиями. Шарль проявил себя идеальнейшим женихом. Студент с неотесанными манерами и буйным характером превратился в джентльмена. Каждое воскресенье он наносил Жанне визит и, хоть его бюджет и не позволял такого роскошества, дарил ей цветы. Он не роптал, когда мадам Августа, пользуясь предлогом – принести им чаю, – разделяла их общество наподобие испанской дуэньи. И не считал зазорным спросить разрешения отца, прежде чем пригласить молодую женщину на прогулку в парк Ля Фонтен или на гору Мон-Руаяль. Он писал ей длинные пламенные письма, а на семейных ужинах, куда иногда бывал приглашен, пускал в ход все свое обаяние, особенно при мадам Валькур, на все лады повторяя, что она восхитительно выглядит, какие у нее элегантные платья и до чего же блистательный вкус чувствуется во внутренней отделке дома.

Если мать Жанны принимала эти славословия с нескрываемым удовольствием, то ее муж продолжал поглядывать недоверчиво, но не потому, что был ревнив, – просто делам он верил больше, чем красивым словам. В то же время ему приходилось признать, что с того знаменитого июньского воскресенья, когда Шарль так церемонно сделал предложение, поведение его было поистине безупречным.

Сдержанность в отношениях, привычная для Жанны с тех пор, как они стали часто видеться, понемногу сменялась уважением, а то и любовным порывом, который и удивлял ее, и радовал. Она обнаружила в Шарле настоящее доброе сердце, умение слушать, сопереживать, которых не замечала раньше, и готова была забыть и недоверие, и даже страх, который он иногда внушал ей. Бывало, что нетерпеливое движение, грозовая молния, пробегавшая в его светлых глазах, скрежет зубовный напоминали ей о его буйном характере, но он быстро овладевал собою, как будто брошенный в озеро камень мгновенно тонул, оставляя быстро исчезающие круги. Изабель, успокоившись после договора, заключенного с сестрой, казалось, смирилась с перспективой брака Жанны и Шарля и вновь обрела былую бодрость. Иногда она выходила на прогулки вместе с парой, не пытаясь изображать компаньонку, а только чтобы побольше времени проводить с Жанной. Та привязанность, какую она прежде испытывала к молодому человеку, превратилась в платоническую любовь. Счастье Жанны оказалось для нее важнее собственных переживаний. В минуты восторга ей случалось представлять себе жизнь, какую она могла бы вести, живя под одной крышей с новобрачными; она заботилась бы об их детях, укачивала бы их, когда им было бы страшно, баюкала, напевая им колыбельные, и следила бы за порядком в доме.

Мадам Августа, по первости ставившая его не слишком высоко, теперь обращалась к нему не иначе как «мусью Шарль» после того, как он помог ей принести на кухню тяжелые мешки с пряностями…

И только мсье Ахилл хоть и молчал, но оставался при своем мнении. Даже проявляя безупречную вежливость в общении с Шарлем Левассёром, он по-прежнему не доверял ему, угадывая под глянцем недавно проявившихся хороших манер суровость и жестокость, повергавшие его в смущение.

* * *

Однажды в воскресенье в середине сентября, на прогулке в парке Ля Фонтен, Жанна рассудила, что настал подходящий момент обсудить с Шарлем деликатный вопрос о ее близняшке и данной клятве – никогда не оставлять ее. Пара как раз стояла, опершись на перила «моста влюбленных», как его давно прозвали, любуясь ниспадавшим водопадом, купающимся в переливах опалового света. Две кряквы плескались в воде. Молодая женщина сразу приступила к делу, даже не удосужившись подготовить жениха, как будто опасалась его реакции и хотела поскорее покончить с этой темой.

– Мне бы так приятно было, если б после нашей свадьбы Изабель поселилась вместе с нами.

Шарль выпрямился, не веря ушам своим.

– Вы шутите?

– Мы с ней очень привязаны друг к другу. Нам и впрямь было бы очень трудно расстаться.

Руки молодого человека судорожно вцепились в парапет.

– Вот нелепая мысль! Да ведь я женюсь на вас, а не на вашей сестре!

Жанна отвернулась, ее обидел его резкий ответ. Он сразу же пожалел о сказанном.

– Прошу вас простить меня. Я не хотел вас огорчать.

Он уставился на искорки падавшей воды, просто чтобы выиграть время.

– Я должен признаться вам кое в чем, – наконец произнес он.

Жанна опасливо взглянула ему в лицо. Он с натянутым видом продолжал:

– До сих пор я не рассказывал вам об этом лишь потому, что не хотел ставить в неловкое положение вашу сестру, но вы не оставляете мне выбора.

– О чем идет речь?

– Изабель призналась мне, что любит меня.

Такая новость удивила Жанну. Насчет этого они с сестрой вполне ясно объяснились, и Иза уверила ее, что больше ничего такого не испытывает к Шарлю. Могли ли ее чувства измениться? Но будь