– Если деньги могут стать спасением, то вы тогда спасительница?

Незнакомка ответила:

– Я просто старая расчетливая женщина.

– Тогда где мне купить спасение?

Взгляд женщины обратился за пределы переулка. Под розовым небом развернулась строительная площадка, а за ней возвышался старый жилой дом. «Радуга». Бельмо на глазу Яму – место, где собрались всевозможные преступники и проблемные тинейджеры. Хваён зачарованно глядела на здание, видневшееся вдалеке словно мираж, и чуть ли не с криком заявила:

– Спасение – я куплю его! Сколько оно стоит?

Та ответила доброй улыбкой. С таким же напускным добродушием консультант продает новую страховку, менеджер сервиса по ремонту продает пожилому человеку телефон последней модели, а дети богача на пороге его смерти шепчут отцу о любви. Женщина порылась в пакете из супермаркета и что-то оттуда вынула. Чек. Она вложила его в руки Хваён и острым ногтем указала на одну из позиций.

«Тофу для рагу – 2150 вон».

– Две сто пятьдесят?

– Я скину сто пятьдесят. Скидка для несовершеннолетних.

Женщина приблизила свое лицо к девочке. Тело невольно окаменело. Шепот наемницы застрял в ушном канале Хваён, словно какое-то заклинание или проклятие, резанул по перепонкам, отпечатался в мозгу.

– Найди деньги и приходи. Тогда я тебя выслушаю. В кредит не работаю.

Затем она развернулась и легкой поступью покинула улочку. Со спины с пакетом в руках она была в точности как обыкновенная домохозяйка, которая вышла за продуктами, чтобы успеть к возвращению мужа с работы. Некоторое время Хваён рассматривала жилой комплекс вдалеке, а затем, так же как та женщина, слилась с толпой и побрела вперед. Будто бы неведомая сила толкала ее. С каждым шагом идти становилось все легче, а пот на затылке дарил приятную прохладу. Все возвращались с работы, и на улице было многолюдно. Хваён тихо – настолько, что никто не смог бы услышать, если бы не поднес ухо вплотную к ее губам, – бормотала без остановки. Слова, что женщина своим голосом вбила в ее голову:

– Две сто пятьдесят минус сто пятьдесят. Получается две тысячи. То есть двадцать миллионов вон[23]. Месть и спасение. Цена правды и эффективности.

И теперь, три года спустя, эти двадцать миллионов наконец попали девушке в руки.

* * *

Хваён уже некоторое время стояла у квартиры 903 жилого комплекса «Радуга». Время – 8:15 утра. Она так долго ждала этого момента, а теперь почему-то была не в силах позвонить в дверь. Столько пережить и теперь испугаться – смех да и только! А сердце все-таки колотилось как бешеное. Спасение ценой в двадцать миллионов вон (по скидке для несовершеннолетних) было почти у нее в руках. Нужно только собраться с мыслями.

Плюшевый медведь даже не догадывался, что творится у девушки в голове, и подгонял ее со словами: «Ты чего застряла?» Она в ответ запихнула его поглубже в бумажный пакет и нажала на дверной звонок. Послышался громкий звук, сильно напоминающий вой сирены. Внутри было тихо. Хваён позвонила еще несколько раз: «Никого нет? Куда можно уйти в такую рань?» Она не могла больше сдерживать тревогу и начала стучаться в дверь, когда изнутри наконец просочился уставший голос:

– Кто там?

Хваён приблизила лицо к дверному глазку:

– Я пришла сделать заказ.

Впадина глазка была ужасно похожа на глаза той женщины. Девушка сжала в руках пакет с деньгами, будто орудие самозащиты, и приподняла голову. Вскоре дверь отворилась. Сквозь щель шириной с ладонь – насколько натягивалась цепь на двери – на Хваён глядела курящая женщина со спадающими вниз кудрявыми локонами. Та самая, с которой они встретились три года назад. Ее черные стеклянные глаза по-прежнему ничего не выражали. Внезапно Хваён осознала, что даже не знает, как ее зовут. С другой стороны, она бы все равно назвала фейковое имя. Как-никак ни один киллер не работает под настоящим.

– Вы мне говорили, что месть должна быть эффективной. И что как несовершеннолетней сделаете мне скидку в полтора миллиона.

– Я помню. Где-то три года прошло. Тофу для рагу, верно?

Хваён энергично закивала. Перебирая возможности, она воображала, что женщина подняла цену или и вовсе забыла ее, поэтому после такого ответа хотелось прыгать от счастья. В конце концов, после того как ее выгнали из косивона из-за неуплаты аренды, девушка встретилась на улице с Ёнчжином и послушно последовала за ним в «Радугу» исключительно потому, что там жила наемница. Хотя с ней не то что поговорить – пересечься тяжело было. Женщина зацепила сигарету пальцами и спросила:

– Тут двадцать миллионов вон?

Прищурившись, она указала на пакет с деньгами. Из-под лежавшего внутри плюшевого медведя выглядывала куча желтых купюр. В попытках не выдать свою робость Хваён расправила плечи и, коротко кивнув, сказала, четко выговаривая слова:

– Цель – один человек.

– Ты сама все накопила?

Хваён снова кивнула. Накопила или украла – невелика разница. Женщина пристальным взглядом осмотрела ее с головы до ног и без колебания произнесла:

– Что ж, заходи.

Она широко распахнула дверь и жестом пригласила девушку внутрь. Хваён быстрым взглядом обвела содержимое квартиры. Телевизор и серый диван в гостиной, выставленные рядком на балконе глиняные горшки и безвкусные малиновые шторы с узором из бута[24]. Для места, где обитает наемный убийца, оно было вполне обычным, даже старомодным. Хваён сделала глубокий вдох и переступила порог.

– Плюшевый мишка твой? Миленький.

Дверь в девятьсот третью квартиру со скрипом закрылась. Как только щелкнул замок, Хваён охватило чувство, будто связь с внешним миром оборвалась. Она стояла между гостиной и кухней и глядела по сторонам. Из трех комнат только одна – самая дальняя – была плотно заперта. «Что это за особый прохладный воздух в столь заурядной квартире?» – подумала девушка. Казалось, где-то в этой трехкомнатной квартире площадью 79 квадратных метров дремлет нечто мрачное, влажное и странное. Может быть, в углу той закрытой комнаты висит чей-то труп.

Хваён с трудом успокоила дрожащие руки. «Бояться нечего. У меня же есть деньги. А раз так, я имею полное право быть клиентом спасительницы», – приободрившись, она обернулась и взглянула на женщину. Та, облокотившись на обувной шкаф, уничтожала окурок в пепельнице. Затем указала на обеденный стол:

– Присаживайся. Чай будешь? Или сок?

– Сок, пожалуйста.

Сильно сжав бумажный пакет с деньгами – настолько, что на ладонях выступила кровь, – Хваён села за стол. Наемница улыбнулась