Следователи и полицейские открыли дверь и долгое время не выходили из квартиры. В тишине – затишье перед бурей – машина скорой помощи на полном ходу промчалась по крутой дороге и подъехала к зданию. Мужчину из видео вынесли на носилках под пропитанной кровью простыней. Внезапно подул соленый морской ветер и сорвал ткань с лица преступника. Обнажил посиневшую кожу и гримасу боли, полностью исказившую его черты.

И хотя он уже умер, Хваён почувствовала, будто поймала на себе его взгляд.

Казалось, что мужчина смеялся над ней: «Бедное дитя. Навсегда лишилась шанса проткнуть меня ножом. Тебе меня не убить – я уже умер. Кому теперь достанется от этого клинка?» Одновременно проснулся и голос в голове: «Выбирай. Либо ты останавливаешься на этом, обвиняя во всем трагическую судьбу, либо находишь этому клинку настоящую цель».

Девочку поглотила глубокая пустота. Раз – и кипящей ненависти больше некуда было деться. Эмоции, что не смогли вырваться наружу, распространялись по всему телу Хваён, подогревая кровь и причиняя девочке страдания.

– Настоящая цель. Настоящий преступник. Реальность и ложь, – тихо пробормотала она. Для других этот, может быть, и настоящий, но для Хваён – самозванец. – Ведь мама не ест тток. Значит, ее мог убить кто-то другой.

Неизвестно когда налетевшие журналисты неистово щелкали затворами фотоаппаратов. Отовсюду сыпались вопросы: «Виновник инцидента с цианистым калием в ттоке действительно покончил с собой? Погибший точно преступник? Какова причина смерти? Он убил себя ядом? Он оставил предсмертную записку? Правда, что полиция не могла вычислить подозреваемого вплоть до публикации видео с признанием?»

Среди всего этого беспорядка Хваён приняла решение. Она не может остановиться сейчас. Застрявшие в голове вопросы требуют ответа.

Хваён отдалилась от толпы и осмотрела место происшествия, где шепот, плач и крики смешались в общий гул. Вдруг взгляд уловил знакомое лицо. Та женщина. Девочка думала, что она уже исчезла, но незнакомка наблюдала за происходящим со стороны. Со смертельно скучающим видом и пакетом из супермаркета в руке – видимо, ненадолго отходила за продуктами.

Женщина достала телефон и позвонила кому-то. Из-за шума не было слышно, о чем она говорила. Завершив звонок, женщина повернулась и пошла прочь. Хваён последовала за ней. В тот момент таинственная незнакомка стала ее единственной зацепкой и откровением. «Зачем она искала преступника? Как открыла дверь в его квартиру? А еще она сказала, что таким ножом никого не убить. Звучит так, будто она уже убивала кого-то раньше», – размышляла Хваён.

Путь все равно лежал через один-единственный переулок. Если женщина покупала продукты где-то поблизости, то далеко уйти не могла. Словно во время прогулки, она лениво вышла на главную улицу и зашла в ресторанчик. Это было сетевое заведение, где готовили твэчжи кукпаб[21]. Хваён вошла следом и заказала тарелку супа. По телевизору, что стоял в углу зала, шел экстренный выпуск новостей.

Срочные новости. В Яму поймали преступника, виновного в совершении необоснованно зверского убийства. Полиция отследила его местоположение и прибыла по адресу уже после того, как господин Пэ покончил с собой: предполагается, что он добавил яд, использованный им ранее для убийства, в двухлитровые бутылки с водой. Пять лет назад господин Пэ руководил строительством жилого комплекса «Виды природы», когда внезапно покинул должность и занялся управлением магазинчика ттока, унаследованного от родителей; после чего страдал от продолжительных финансовых трудностей в бизнесе и личной жизни. На основе разорванного письменного отказа от наследства и фишек из казино, обнаруженных на месте преступления, а также медицинских сведений о преступнике прокуратура постановила, что мотивом преступления послужили финансовые трудности, психическое расстройство, а также извращенная неприязнь господина Пэ по отношению к жителям комплекса «Виды природы».

Далее в новостях еще раз показали сюжет об инциденте с ттоком и перешли к записи интервью с объятым горем Хан Чонхёком. В этой трагедии бывший мэр Яму разом потерял младшего брата с невесткой и собственного сына. Хваён взглянула на красивого молодого человека на экране. Изможденный мужчина в траурной одежде разместил урну с прахом сына в колумбарии. Специальном месте, отведенном только для его семьи. Этот колумбарий располагался в построенном из старого дерева ханоке[22], где постоянный личный смотритель поддерживал идеальные для покоя умерших влажность, освещение и атмосферу. На экране мелькнули украшенные золотом и нефритом урны, слезы Хан Чонхёка и хрустальная люстра над ними. В тот момент Хваён подумала:

«Сколько стоит подобное место?»

Ее мама, от которой остался лишь прах, находилась в государственном колумбарии Яму, в ячейке в самом нижнем левом углу стены. Чтобы взглянуть на ее урну, нужно было не просто нагнуться, а сесть на пол. И даже сидя на полу приходилось опускать голову. Взглянуть на нее по-человечески было очень тяжело. И из-за незаметности ячейки посетители бились о нее мысками. На стекле, которое должно было оставаться прозрачным, вечно находились отпечатки чьих-то ног. А места на уровне глаз и с хорошим освещением стоили дорого. Черт возьми. Убийца сказал, что смерть всех уравнивает, но в итоге увидел лишь одну сторону медали.

Хваён взглянула на принесенный суп. От него исходил густой пар, а на маслянистой поверхности плавало белое мясо. Его аромат ворвался в носовую полость. Интересно, когда человек умирает и становится куском мяса, от него тоже так пахнет? В кремационной печи и ее мама, и сын Хан Чонхёка, Тохён, и даже преступник наверняка источали один и тот же запах. Не важно, насколько хорош колумбарий, где хранится урна с прахом, мертвые все равно не вернутся к жизни. Что Хан Чонхёк на экране, что сама Хваён – они испытывают одинаковую боль. Но почему этот человек в новостях… выглядел так безразлично? Лицо у него было полно скорби, но она казалась наигранной. К горлу подступила тошнота. Девочка прикрыла нос, но запах мяса не исчез.

Она взяла в руки ложку. Не время впадать в излишнюю эмоциональность. Чтобы двигаться, нужно восполнить запас калорий. Голодный желудок радостно поглотил горячий бульон и белковую пищу. Вместе с кисловатым маринованным дайконом и луком-пореем на закуску. Было вкусно. Настолько, что недавние мысли поблекли и стали казаться ерундой.

Звон колокольчика на входной двери вывел девочку из сытного забытья. Она непроизвольно повернула голову и тут же вскочила с места. Женщина пропала. А на столе стояла не съеденная даже наполовину миска супа. Хваён осматривалась вокруг, когда владелица, сидевшая за кассой, обратилась к ней:

– Одна из посетительниц уже заплатила за тебя. Вы знакомы?

Девочка выбежала