— Ваш ангельский облик мне противен, — скривился Мартьен, продолжая смотреть на Рауля. — Еще один похититель сердец! Оскарис наш хотя бы действует открыто. Вы же — подлец, да и Нерина, как видно, еще та вертихвостка.

Рауль сейчас же оказался на ногах. Три бесконечные секунды отстучали в висках, пока два навигатора уставились в глаза друг друга.

«В чайные мне заявляться нельзя — неизменно до драки», — вскользь отметил внутренний Рауль.

— Когда? — глухо спросил у Матьена внешний.

Тот коротко пожал плечами, недостоверно играя небрежность.

— Хотя бы и нынче. Погода дивная.

— Господа, одумайтесь! — попробовал вмешаться лекарь, но без толка.

— Сталь или магия? — не отводил очей Рауль.

— Магия, разумеется.

«Еще бы!»

Рауль так и предполагал — Мартьен изо всех сил рвется утереть нос первому навигатору по части чар. Вся ссора только ради этой схватки, а не из-за несчастной барышни, которую и они видели-то раза два.

— Будете мне секундантом, Оскарис? — обернулся Рауль к единственному, кого сумел пока исключить из круга ненадежных.

Картограф посмотрел тревожно и внимательно. Обернулся назад — но капитан еще был занят ирдисовой грамотой.

— Вы что творите? — воззвал осторожно, как обращаются с безумными. — Нам уходить через седмицу. С неполной командой провалится все!

Рауль это знал, но терпел слишком долго.

— Так будете? — спросил он опять, еще тише и злее.

Оскарис вздохнул так, как будто у него болели зубы.

* * *

На улицу пошли через минуту.

Лекарь пытался еще возражать, но навигаторы не слушали. Он косился на капитана, но так того и не позвал, когда Оскарис глянул хмуро и значительно.

— Хотя бы сговорим их на гуманные условия! — призвал он полушепотом, чем и склонил в конце концов лекаря представлять интересы Мартьена.

На крыльце два секунданта продолжили свой тихий диалог. Рауль стал у одной колонны, Мартьен прислонился к другой, еще пытаясь напустить вальяжный вид. Выдавали глаза — горели предвкушением давно желаемой дуэли.

Станет ли он биться лишь до первой крови? Или постарается довести начатое на мосту до невозвратного финала? Как навигатор он хуже Рауля — но судить о его силе в боевых заклятиях случая пока не выпадало.

«Скорей бы все решили — и перейти уже на выбранное место…»

Перейти не удалось — дверь чайной едва не вылетела на крыльцо, и весь проем загородил взбешенный Бердинг.

— Живо прекратить! — грянул командный тон, заставляя дрогнуть и оглянуться прохожих. — Сорвете экспедицию, которую готовили весь год!

Два навигатора взглянули друг на друга и согласили ясное «Потом». Бердинг это разглядел не хуже.

— Даже думать не смейте! Узнаю, что продолжили — вне вахты оба будете ходить в браслетах!

Ирдис за его спиной тоже печально повел головой, всем видом осуждая мелочные ссоры.

Навигаторы в ответ лишь пожали плечами, опять выказывая слаженную общность — незачем перечить капитану вслух, но и лопнувший нарыв так просто не оставить. Мартьену было тесно рядом талантами первого навигатора, а сам Рауль давно уже старался не показывать дублеру спину. С подобными искрами в море нельзя — нужно решить все на суше.

Многозначное их молчание сподвигло высказаться лекаря Алваро. Как старший по годам, он выбрал тон отеческий, и невзирая на скопление свидетелей проговорил:

— Целитель призван сохранять жизнь, а не способствовать ее бессмысленной потере! Надеюсь, вы замиритесь, господа, а меня прошу немедля исключить из ваших секундантов. Дабы прервать всякое продолжение распри, я сейчас отбываю к другому обеду — между прочим, у вашей матушки, лейтенант Дийенис. Мне не хотелось бы доставить ей дурные вести.

Отчитавши таким образом двух бравых лейтенантов, точно драчливых петухов, он поклонился и ушел вдоль длинного крыльца на запад.

Рауль бы тоже ускользнул, но Бердинг его взгляд перехватил и вновь одернул:

— Извольте вернуться за стол, лейтенант. Это в некотором роде попытка разнообразить ваши будни.

Рауль неслышимо вздохнул — он предпочел бы будни. Бердинг еще надеялся развить приятельство в команде, но выбирал престранный путь, основанный на принуждении. Возражать навигатор, однако не стал, и пятеро молча вернулись к столу, где печально остывал медовый сбитень.

На стулья опустились молча. Капитан подхватил свою кружку и объявил суровый тост о важности взаимного доверия в рядах ладийских моряков. Те кисло слушали вполуха, думами летая далеко от этой речи.

Рауль, не часто поддававшийся эмоциям, пытался унять разогнавшийся пульс. Рассеяно глянул на отражение в кружке, дождался конца тоста и безрадостно сделал три громких глотка, очень синхронно со всеми. Успел удивился привкусу клюквы во рту — кажется, сбитень просили с рябиной? — когда угрюмое молчание прорвал осипший возглас.

Рауль вскинул глаза на Мартьена. Тот с изумлением смотрелся в свою кружку, потом вдруг выронил ее на стол и ухватил себя за горло. Лицо побагровело, как будто он не мог дышать, и второй навигатор «Императрицы», взяв резкий крен на правый борт, свалился на пол.

Со скатерти на стул закапал пролитый медовый сбитень.

Глава 10. Трудности рыбарей

Порт Арсис, 18 мая, суббота

Вдова Дийенис нравилась леди Нерине решительно. Внимая переборам арфы под уверенными пальцами хозяйки, барышня никак не могла поверить, что столь достойная женщина воспитала такого беспутного сына. Жалко ее было до слез, и к задуманным расспросам даже неловко становилось подступиться.

Во время услаждения ушей неринин взор блуждал свободно. Прежде всего барышня изучила саму хозяйку — для своих пятидесяти та была весьма стройна и энергична, хотя и одевалась в сдержанные темные тона. Под наблюдение попал и капитан Лужен — гость в синем камзоле как будто и сидел на стуле, но весь устремился вперед, к быстрым пальцам чарующей музы (то, что Эмма — его муза, различил бы и слепой). Нерина несколько смягчилась в ореоле этих чувств, и уже сама не находила прежних рвений к справедливости, когда ее глаз дошел до стен и встретил там героя гобелена. Нерина даже вздрогнула — до того пронзительно взирал оттуда Одизей с лицом лейтенанта, а брови его сквозили равнодушием, презрением и гневом. Бог знает, как она определила столько настроений в нескольких стежках терракотовой нитью, но все ее воинственное пламя разгорелось вновь. Нерина сжала губы, распрямила плечи: плен гармонии развеян — искательница истины припомнила свой долг.

Повод расспросить ей подвернулся, однако, не раньше, чем объявился запоздавший лекарь.

Господин Луи Алваро был в этом доме первый раз. С Луженом их вязали узы старой дружбы, и отставной капитан с самого прибытия «Императрицы» искал ввести приятели к леди Дийенис. Предполагалось, что