В его руке вновь оказалось белое полотенце, пропитанное водой.

– Приложи, – сказал он, протягивая мне его.

Я выхватила кусочек махровой ткани из его рук и приложила к порезу.

Это причинило боль. Жжение разливалось по всей моей коже.

Кристиан рылся в аптечке, которую также оставил мне вчера, и достал оттуда бинты.

По хорошему он должен наказать меня за то, что я испортила его имущество и опять пыталась напасть на него, но он не предпринимал попыток навредить мне… Пока.

Мужчина сел рядом со мной, я же в свою очередь начала отодвигаться от него, но он схватил меня за запястье не раненной руки и притянул еще ближе, чем мы сидели до этого.

– Я должен запереть тебя в подвале. Ей Богу, – прорычал Кристиан, кладя мою больную руку на своё бедро и начиная обматывать ладонь бинтом.

Он сразу же окрасился в красный.

Когда мужчина закончил, мою ладонь туго стягивало, он поднял её, разорвал зубами перевязочный материал и завязал несколько узлов.

– Тогда почему не делаешь этого? – спросила я. – Почему не слушаешься своего отца?

– Не задавай вопросов, на которые не готова получить ответы, – ответил он, оставляя меня на кровати одну.

Но я была готова. Я хотела разобраться во всём, что сейчас происходило. Я не понимала, что происходит, начиная со вчерашнего утра. Иногда я думала над тем, что может мне слишком сильно прилетело по голове и всё это просто очередной правдоподобный сон?

– Кто вы такие? Чем вы занимаетесь? Что ты сделал с тем человеком?

Мои вопросы начали вылетать из меня, как из пулемёта.

Кристиан закинул бинты обратно в аптечку.

– Я уже говорил тебе, что делаю с людьми. Это было не так давно, чтобы ты могла забыть.

Мой живот свело от ужаса.

Значит он, правда, убил его.

Он убийца.

– Твоя мать принадлежала русской мафии, иначе Братве, – продолжил он. – Ты же находишься в Ндрангете. Мы берем своё начало в Калабрии, Италия.

Да, я знаю, где это.

Однажды в школе мы проходили культуру этого места, но там не упоминалась, что оно является месторождением мафии.

– Контрабанда, рэкет, торговля оружием, наркотиками… и людьми. Вот чем мы занимаемся.

Мой рот слегка открылся от услышанного.

– Теперь я ответил на все твои вопросы?

Нет. Далеко нет.

Но я думаю он, правда, запрет меня в подвале, если я спрошу о чём-то ещё, а выбираться оттуда окажется намного сложнее, поэтому я просто кивнула вместо ответа.

– Ты можешь и дальше продолжать ходить в моей одежде. Я не против. Мне даже нравится, – одобрил Кристиан. – Но когда нас пригласят на одно из десятков ближайших мероприятий, тебе придётся надеть что-то из этого.

Его взгляд упал на пакеты.

– Ближайшее мероприятие – мои похороны? Почему всё чёрное? – спросила я.

И какие к чёрту мероприятия? Я никуда с ним не пойду и выберусь отсюда раньше, чем придётся надеть одно из этих платьев.

– Думаю, тебе пойдёт, – ухмыляясь, ответил Кристиан.

Он пошёл на выход, но остановился, когда взялся за ручку двери.

– И еще, Кая. Не выходи из своей комнаты, когда я в доме. В твоём распоряжении только это место. Все остальные двери в этом доме для тебя закрыты. Не пытайся бежать, если не хочешь стать обедом для диких волков, и не провоцируй меня на вещи, которые я не хочу с тобой делать, – серьезным тоном предупредил мужчина.

Я тяжело сглотнула, смотря на его напряженную спину, спрятанную под черным пиджаком и такой же угольно-черной рубашкой.

Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь, но я не слышала, чтобы Кристиан провернул ключ и запер меня.

Это значит, что он сейчас уедет, а я смогу разгуливать по его дому, как хозяйка?

Я упала спиной на кровать и стала смотреть в потолок.

Ерунда какая-то.

Я бы никогда не подумала, что Кристиан занимается чем-то настолько незаконным.

Он выглядит, как приличный человек. Всегда в классическом мужском костюме, с аккуратно уложенными волосами, угрюмым выражением лица и ледяными голубыми глазами.

Кто-бы мог подумать, что его руки по локоть в человеческой крови.

Моя рука потянулась в сторону и взяла фотографию, которую я разглядывала всё время, пока не заснула.

Девушки на ней примерно моего возраста.

Мой мозг никак не хотел воспринимать информацию, услышанную вчера.

Как кто-то может взять и продать своих дочерей таким страшным людям? Хотя, чему я удивляюсь? Мой собственный отец сделал точно также.

Взгляд упал на девушку, сидящую рядом с моей мамой.

Наталия. Мать Кристиана.

Почему она не сбежала вместе с моей мамой? А остальные девушки… Они тоже до сих пор здесь?

Я отложила фотографию в сторону и закрыла глаза.

Не помню в какой точно момент смерть перед моими глазами стала не такой страшной, какой казалась для остальных.

Иногда я даже мечтала о ней.

До появления Эби.

Я помню, как мы впервые встретились. Она спасла меня. И тогда я поняла, что должна спасти её.

Существовало мало людей, которые были готовы пожертвовать собой ради другого человека, но я бы сделала это для неё. Чего бы мне это не стоило.

Она была лучиком света, пробившимся через грозовые облака.

Эбигейл до сих пор улыбалась, когда я совсем забыла что это такое.

И больше всего на свете я боялась, что когда-нибудь ей придётся стать мной.

Поэтому мне срочно нужно было вернуться домой.

***

Не знаю, сколько пролежала, обдумывая план действий, но я задремала.

Когда проснулась, на улице значительно потемнело.

Сколько я проспала? Вероятно, очень долго.

Моё тело было в худшем из своих состояний. Мышцы жутко гудели, рука до сих пор пульсировала от нового пореза и шишка на затылке давала о себе знать, подключая темноту, каждый раз, когда я решала вставать на ноги.

Мне нужно было немного восстановиться. Хотя бы пару дней.

Я аккуратно поднялась с кровати, залезла в пакет и достала оттуда спортивные штаны, которые нашла ранее.

Мне не нравилось принимать подарки. Особенно после случая с Родриго.

Но в комнате стало холоднее и моя кожа покрылась мурашками, к тому же Кристиана не было в доме. Я слышала, как его машина выезжала со двора, когда мой разум постепенно проваливался в сон.

Я натянула штаны поверх боксеров, которые были на мне и заправила край футболки, которая была мне как платье, в них. Зашла в ванную, переступила через осколки и сняла кроссовки с батареи.

Они высохли