Выбросив из головы хмурого шерифа из Сидар-Крик, она схватила ключи и направилась к двери. Всего за несколько дней с момента отправки ее ДНК на сайт ее мир перевернулся с ног на голову.

– Где ты была? – спросил отец, как только Слоан вошла в парадную дверь.

– Долгая история. Сначала ты. Что там с ФБР?

– Они закончили официальный допрос. Мы рассказали им все, что знаем, начиная с того, как мы тебя удочерили и кто тебя нам передал. Мы предоставили все документы, которые у нас имелись. Они глубоко копнули наше прошлое, мы чисты.

– Чисты? – переспросила Слоан.

– ФБР убеждено, что мы ничего не знаем об исчезновении твоих биологических родителей.

– И что теперь? – вздохнула девушка.

– Они хотят поговорить с тобой завтра утром.

– Что им от меня-то нужно? Я знаю даже меньше вашего.

– Они хотят обсудить с тобой свои следующие шаги, – ответила мама.

– Агента зовут Джон Майклз, – продолжил отец. – Хороший парень.

– Они хоть объяснили, как планируют вести расследование?

– Думаю, именно это они собираются обсудить с тобой завтра утром. Так ты расскажешь, где тебя черти носили?

Слоан хотела рассказать родителям о визите Эрика Стамоса, но передумала.

– В морге появилось новое тело, – сказала Слоан. – Разбиралась с ним.

Она не упомянула, что это был не ее морг или что тело было обнаружено в 1995 году. Слоан сочла это упущение менее лживым, чем откровенное вранье.

Вернувшись домой, она провела предрассветные часы за ноутбуком, читая об Эрике Стамосе, его покойном отце и семье Марголис из Сидар-Крик.

Глава 17

Роли, Северная Каролина

Суббота, 20 июля 2024 г.

На следующее утро Слоан приехала к родителям. Ее мать варила кофе, и вся троица с нетерпением ждала прибытия сотрудников ФБР. Ровно в девять утра раздался звонок в дверь, и на пороге появился специальный агент Джон Майклз, одетый в накрахмаленный костюм и галстук.

– Доброе утро, – проговорил Майклз, когда Долли Хастингс открыла дверь.

– Пожалуйста, входите. – Они прошли на кухню. – Слоан, это агент Майклз. Это наша дочь Слоан.

– Здравствуйте, – поздоровалась девушка.

– Приятно познакомиться, – ответил Майклз, пожимая ей руку.

– Мы можем поговорить прямо здесь, за кухонным столом, – предложил Тодд Хастингс. – Кофе?

– Это было бы здорово, спасибо.

Как только все четверо расселись, каждый со своей чашкой кофе, Майклз перешел к делу.

– Сегодня утром я хотел бы поговорить со всеми вами о том, как дальше пойдет наше расследование, а также о некоторых потенциальных опасностях, с которыми мы можем столкнуться, и о вещах, о которых вам следует знать.

– Опасностях? – удивилась Слоан.

– Мы считаем, что ключ к разгадке, по крайней мере один из них, заключается в том, чтобы разыскать женщину, которая отдала вас на удочерение. Судя по документам, которые предоставили ваши родители, у нас есть кое-какие зацепки. Посмотрим, куда они нас заведут. Женщину, указанную в документах, зовут Венди Даунинг. Можно сделать только два возможных вывода о вашем удочерении. Первый заключается в том, что ваша биологическая мать, Аннабель Марголис, выдавала себя за Венди Даунинг. Но ваши родители, – агент Майклз указал на Долли и Тодда, – категорически отрицают, что женщина, назвавшаяся Венди Даунинг, соответствовала фотографиям Аннабель Марголис, которые мы им показали. Конечно, есть вероятность, что Аннабель была замаскирована под Венди, но верится в это с трудом. Тем не менее мы будем рассматривать эту вероятность.

– А второй вывод?

– Венди Даунинг никак не связана ни с вами, ни с вашими биологическими родителями.

– По-вашему, меня что, похитили?

– Потребуется некоторое время, чтобы сказать наверняка. Но да, эта версия вероятна. Венди Даунинг – довольно распространенное имя, и мы подозреваем, что это фальшивка. Адвокатом, указанным в документах об усыновлении, и человеком, который выступил посредником в сделке, был некто по имени Гай Менендес. Судя по нашим исследованиям, тоже фейк.

Слоан зафиксировала оба имени. Венди Даунинг. Гай Менендес.

– К сожалению, усыновление, – продолжил агент Майклз, – это в том числе и крупный и весьма активный черный рынок. Мы считаем, что вы являетесь его продуктом.

– Что вы хотите сказать? – не поняла Слоан.

– Ваши родители заплатили около двадцати пяти тысяч долларов за частное усыновление, так что у этого преступления был финансовый мотив.

– Я мельком изучила семью Марголис, они вроде как богаты. Престон Марголис был адвокатом в семейной юридической компании. Он учился на юридическом факультете Стэнфорда. Вряд ли он и Аннабель обманным путем отказались от своей дочери, чтобы получить деньги.

– Тут мы согласны, – согласился Майклз. – Именно поэтому мы подозреваем, что вас похитили.

От этих слов Слоан чуть не расплакалась.

– Итак… – она быстро посмотрела через стол на своих родителей, сморгнула слезы, затем перевела взгляд обратно на агента Майклза. – Если это правда, если меня похитили… Что случилось с моими биологическими родителями?

– Мы попытаемся это выяснить.

Слоан снова взглянула на родителей, расстроившись, что они все это узнали, и еще пожалела о том, что она случайно втянула их во все это. Она также впервые в жизни почувствовала себя оторванной от них. Слоан больше не была их приемным ребенком, которого они безумно любили. Теперь она была продуктом мошенничества и обмана. Долли и Тодд Хастингс, забирая малыша для того, чтобы подарить ему любовь и счастливую жизнь, неосознанно стали соучастниками преступления, в результате которого у других любящих родителей украли ребенка. Невысказанное осознание этого факта создавало пропасть между ними, словно торнадо пробил брешь между их мирами.

Мысли Слоан вернулись к Эрику Стамосу и той истории, которую он рассказал о своем отце. Наткнулся ли в самом деле Сэнди Стамос на информацию, которая проливала свет на то, кто похитил ее и что случилось с ее биологическими родителями? Стала ли эта информация причиной, по которой его убили? И мог ли кто-то в семье Марголис действительно знать правду? В результате этих размышлений ее захлестнула волна жалости, которая каким-то образом привязала Слоан к ее биологическим родителям – людям, о которых она не думала до этой недели и с которыми никогда раньше не чувствовала связи. Но этим утром она не просто ощутила себя связанной с ними, но и почувствовала потребность выяснить, что же с ними случилось. Слова Эрика Стамоса эхом отдавались в ее голове.

Кто-то в семье Марголис знает, что случилось с тобой и твоими биологическими родителями. Ты идеальный троянский конь.

– Еще одна вещь, о которой я хотел поговорить с вами, –