– Это наш сын, Сережа, – пояснила Юлия Викторовна. – Но он к вам не выйдет.

– Переживает, – пояснил отец. – Они с Наташкой были очень близки, очень дружны. Сережка ей все секреты рассказывал. Даже то, что нам не говорил.

– Куда можно пройти? – спросил Лев Иванович.

– Проходите в комнату, – пригласила Савина.

Его провели в просторную комнату. Гуров бегло оценил обстановку. Семья жила явно неплохо. Не сказать чтобы такие уж богачи, но явно не бедствовали. По крайней мере, ремонт был хороший, хотя видно, что сделанный лет пять-шесть назад. Выяснить, кто хозяева по профессии, сыщик не успел, хотя такая мысль, разумеется, была.

– Хотите чаю? – предложила хозяйка.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Лев Иванович, пообедавший перед приездом сюда.

– Мы слышали, что нашли того, кто это сделал, – сказал Николай Иванович.

Ох уж эта пресса, не без неприязни подумал Гуров. Он знал, что сайт их ведомства специально выкладывает информацию для СМИ, по которой потом пишут новости. Видимо, так произошло и с историей Наташи. Разумеется, там не было ничего такого сверхсекретного, не предназначенного для широких масс. Тем более что убитая не какая-то там сотрудница засекреченной организации или шпионка. Но все равно неприятно, когда ее близкие, прочитавшие о поимке возможного преступника, задают вопросы, на которые сложно ответить.

– Мы задержали подозреваемого, – осторожно пояснил сыщик. – Сейчас устанавливаем, действительно ли он причастен к гибели вашей дочери.

– А разве может быть непричастен? – горько усмехнулся хозяин.

– Вполне возможно.

– Вы это образно? – непонимающе посмотрела на него Юлия Викторовна.

– К сожалению, нет. Подозреваемый признался, но есть весомые основания, что он взял на себя чужое преступление. Пока это точно не установлено, но, повторяю, основания есть.

Она покачала головой.

Для начала Лев Иванович задал уже набившие оскомину вопросы про возможные ссоры и конфликты покойной Наташи. Но, как и ожидалось, услышал тот же самый ответ, что и раньше, и от других: кроме как со своим ухажером, Владимиром Четвериковым, студентка ни с кем не ссорилась. Савина, к слову, поведала, что Вова пришел на похороны возлюбленной с большим букетом красных роз и глазами на мокром месте. С родителями, как выяснилось, студентка общалась регулярно, но больше по телефону, ибо почти все ее свободное время занимали учеба, работа и личная жизнь. Под последним подразумевался, конечно же, ее кавалер, у которого она жила больше года (мать рассказала, что они с Наташей даже планировали пожениться), периодические встречи с подругами, коих, к слову, было всего-то четыре, плюс институтская жизнь.

Тогда Гуров принялся выяснять подробности про всех ее друзей, подружек и прочих знакомых. Но здесь информации оказалось не так уж много. Отец упомянул, что в институте дочка была активисткой, даже несколько раз организовывала какие-то студенческие мероприятия.

– Она ведь была там у них, как же это называется… – Савин пощелкал пальцами.

– Общественницей, – подсказала его супруга.

– Совершенно верно. У них же там свои всякие сборища.

– Это что-то вроде профсоюза? – уточнил сыщик.

– Нет, – возразила Юлия Викторовна. – Знаете, при многих структурах, организациях есть общественные советы. Они, кажется, даже у вас, в милиции… простите, в полиции есть.

– А, понял, – кивнул Лев Иванович.

– Наташка даже в Городской думе у нас была, выступала по какому-то вопросу.

– Тоже на мероприятии?

– Да вроде того. Еще с каким-то депутатом общалась так хорошо.

– С каким?

– Не помню, честно говоря, – развел руками мужчина. – Наташка называла фамилию, но как-то не отложилось. Ты не помнишь? – Он посмотрел на жену.

– Ой, нет, не помню. Хотя, да, Коля, ты прав, Наташа говорила, что за депутат. Такая простая фамилия, кажется…

Гуров и сам не понял, почему зацепился за это, но сейчас он не стал акцентировать на этом внимание. Просто мысленно сделал себе пометку еще вернуться к вопросу. А сам продолжил расспросы.

В вечер перед убийством Наташа звонила родителям. Было это еще до звонка секретарши Карины, поскольку мать твердо заверила, что ее дочь была дома, а не на улице. Девушка все еще переживала по поводу ссоры с Вовой, Савина настойчиво советовала ей если не помириться, то хотя бы поговорить с возлюбленным. Женщина даже собиралась приехать к Наташе через пару дней, если бы на следующий день не узнала страшную новость.

Остаток разговора тоже не пролил свет на разгадку убийства. Единственное, что почему-то не давало сыщику покоя, – некий депутат. Может, преступника следует искать в той среде? Необязательно в политической, а, как выразился отец погибшей, в общественной. Мало ли с какими людьми там пересекалась покойная и какие истории там могли произойти. Придется снова встречаться с одногруппниками Наташи. Либо снова посылать Крячко, либо уже съездить самому.

С такими мыслями Лев Иванович вернулся обратно в управление. Был уже почти конец рабочего дня. Стас сидел за столом и собирал в файл бумажки.

– Что, Лева, дело тухлое? – осведомился он.

– В каком-то смысле – да.

– Предки тоже сказали, что дочка ни с кем не ссорилась и не конфликтовала, – даже не спросил, а сказал сыщик. – Ну, за исключением Вовочки, конечно.

– Ты угадал. Но разговор с ними навел меня на кое-какую мысль.

– Ну-ка, ну-ка. – Напарник заинтересованно посмотрел на Гурова. – Поделись секретом Красной Армии.

– Да никакого особого секрета там нет. Помнишь, наша убитая Наташа была у себя в институте активисткой.

– А также спортсменкой, комсомолкой и отличницей, – усмехнулся Станислав. – Конечно, помню. Мне это и в деканате сказали, и ребятишки подтвердили, которые с ней учились.

– Так вот… – Сыщик сделал паузу.

– Лева, ты думаешь, ноги оттуда растут?

– Не знаю, оттуда конкретно или нет, но у меня очень большая уверенность, что именно в том направлении мы найдем кое-что интересное.

– Хм. – Крячко потер подбородок. – Значит, снова в институт ехать?

– Да. Поедешь?

– Без проблем. Но уже завтра. Хоть и суббота, но студенты учиться все равно будут.

– Правда, не все, – ехидно заметил Лев Иванович.

– Ну, человек пять-то точно придет. Этого хватит.

– Тогда слушай, что расскажу.

Гуров пересказал Стасу разговор с родителями Савиной.

– Да, активная была жизнь у нашей убитой барышни, – кивнул напарник не без одобрения в голосе. – Многие в ее возрасте вовсю гуляют да развлекаются всеми возможными способами, а она вон – в чем-то участвует, что-то делает. Точнее, делала, – поправил себя он.

– Вот я как про этого депутата услышал, почему-то сразу подумал, что там какая-то зацепка может быть. Возможно, даже не одна.

– А что за депутат?

– Не знаю. Савина называла его фамилию, но родители, к сожалению, не запомнили.

– Я думаю, это можно пробить. Хоть и муторно.

– Каким же образом? –