– Ты ещё в школе учишься? Сколько тебе лет?

– Скоро восемнадцать, а чё? – она смотрела на него невозмутимо пустым взглядом.

– Да так, – неопределённо протянул он. – Значит, в этом году заканчиваешь?

– Скорее всего, нет. Исключить хотят.

– За что? – он снова рискованно качнулся на кресле, но успел поймать равновесие.

– Типа, я колёса жру.

– А ты не жрёшь?

– Нет.

– Ну да, рассказывай, – недоверчиво усмехнулся Лексус.

– Почему, когда говоришь правду, тебе никто не верит? – в голосе девушки прозвучала неожиданная серьёзность.

Лексус смутился. Он и сам не раз задавал себе этот вопрос.

– А родичи знают? – поинтересовался он.

– Их в школу вызывали. А мама сказала, что я сирота.

– Разве нельзя доказать, что ты не торчок? Кровь, например, сдать.

– А оно им надо? Они и так все уже доказали. Подруга зашкварилась, подтвердила.

– Ни хрена себе… А ей это зачем?

Глаза Фрейи недобро блеснули:

– Она сначала Эмиля у меня увела. А потом добила. Стерва! – В её взгляде теперь читалась такая острая ненависть, что Лексус невольно поёжился.

– Ни фига себе подруга…

Фрейя мрачно кивнула:

– Змея. – Фрейя мрачно кивнула. Сперва подставила, а когда услышала, что меня исключить хотят, разнылась, что ей меня жалко. Шкура… Хайпожорством занимается, типа, душка вся такая перед классом. А мой бывший её успокаивает.

– Он чё, тоже в вашем классе? – Фрейя снова кивнула. – Ни фига себе, индийское кино, – присвистнул Лексус.

– Чё? – не поняла Фрейя.

– В одном вопросе, говорю, бабы и мужики точно сходятся – и те и другие не доверяют женщинам. – Чё теперь делать будешь?

По лицу Фрейи пробежала тень:

– Убить их хочу. Разорвать на части. Ну или отравить. Чтобы они оба исчезли из моей жизни. Внезапно так сдохли – и он, и она.

На Лексуса из монитора смотрели жутковатые стеклянные глаза девушки. Ему стало не по себе.

– Я вообще-то про школу спрашивал, – неуверенно уточнил он.

– Да пофиг на школу, – зло бросила Фрейя. – Только жизнь там напрасно трачу. Толку ноль. Тебе учёба сильно пригодилась? – она сверлила его мрачным взглядом. – Сплошная депра от неё. Хотя… – Она на секунду задумалась. – Школу тоже так оставлять не стоит. Её можно взорвать.

Лексус хотел было возразить, образумить девушку, но вдруг вспомнил о Торе и его соратниках и остро ощутил всё, что сейчас переживала Фрейя. Ведь он и сам страшно ненавидел своих врагов, которые сначала унизили его, а теперь хотят уничтожить, размазывая грязь по инфополю. Только он – не Фрейя. Он не даст себя затоптать.

– Мрази они, – процедил он сквозь зубы. И были уже непонятно, кого именно он имеет в виду. – Ты индийское кино любишь? он решительно сменил тему.

– Это что за фигня? – равнодушно спросила девушка.

– Ну это такой жанр. Индийский. – Лексус вытащил сигарету из пачки и закурил. Фрейя не моргая смотрела на него. – Я в детстве увидел и сразу прикололся. Бабка моя с него перлась. Часами крутила. А теперь и я подсел.

– И чё в этих фильмах такого особенного?

– Ну, яркие они, необычные. Люди нарядные, красивые. Музыка айс, и голоса. Я вчера «Патхан» посмотрел. Офигительный. Хочешь расскажу?

Фрейя не отреагировала, но Лексуса это не смутило. Он подкатил кресло ближе к экрану и, убедившись, что его хорошо видно, принялся рассказывать, добросовестно вживаясь в образы, то и дело вскакивая, экспрессивно жестикулируя. Фрейя сначала подозрительно вглядывалась в представление, потом втянулась и даже, похоже, заслушалась.

Вдруг сверху раздался стук и на голову Лексуса посыпалась штукатурка. Он подскочил от неожиданности и громко выругался.

– Чё? – встрепенулась Фрейя, недоуменно глядя на отряхивающегося Лексуса.

– Долбонавт надо мной по полу стучит. Не слышишь?

– Нет. А на фига он стучит? – удивилась девушка.

– Криповый он. Больной на всю башку. Похоже, башкой и долбится об пол, – серьезно объяснил Лексус. – Ладно, на чём я остановился? Вот свин, сбил меня. Я сейчас перекурю, вспомню и дальше на чили расскажу. Если ты, конечно, хочешь? – запоздало поинтересовался он.

Ему показалось что он уловил во взгляде Фрейи намек на разочарование. Лексус напрягся.

– Крути свою шарманку, – благосклонно отозвалась она после паузы. – Только больше не пой и не танцуй. Вымораживает нафиг.

***

Пейзаж за окном был мрачным и дождливым – под стать настроению Антуана. Внизу сплошным потоком двигались люди. «Суета!» – брюзгливо подумал он. Жители городов постоянно бегут, гоняясь за призрачной целью. Расклеиваются, расшатываются, рвутся, но все равно бегут, пока не упадут. Нужно остановиться, оглянуться, задуматься. Но это понимание приходит потом, когда уже поздно…

Придя в лабораторию, Антуан тотчас углубился в свой проект. Обстановка располагала – все вокруг корпели над своими исследованиями, влекомые непреодолимой тягой к научному эксперименту. Работа отвлекала от тяжёлых мыслей, и остаток дня пролетел как одно мгновение. В шесть вечера, когда ушел последний аспирант, Антуан тоже засобирался. Он решил забрать клетку с Путаной домой. На всякий случай. Вдруг завтра скажут, что его отстранили от работы? Он хотя бы дома продолжит следить за своим грызуном.

Антуан шел по улице, перебирая в голове события двух последних дней. В лицо дул ледяной ветер, дождь превратился в колючий снег. Остановившись на светофоре, Антуан огляделся, но машин не было, и он вышел на проезжую часть. Справа послышался звук мотора – по улице нёсся красный «Пежо». За доли секунды автомобиль оказался рядом с Антуаном, ослепляя его фарами.

– Идиот! – выкрикнул Антуан. Отпрыгивая на тротуар, он споткнулся и упал на асфальт. Клетка грохнулась рядом, но, к счастью, не развалилась. Внутри отчаянно металась напуганная крыса.

Домой Антуан пришел грязный и злой. Прежде чем открыть дверь, он проверил положение ручки, убедился, что ее никто не трогал. Свет заливал пространство квартиры мягким тёплым сиянием. Матовые светильники создавали приятную атмосферу, но сегодня даже домашний уют не мог унять беспокойство хозяина. Мокрая одежда противно липла к телу. В просторной ванной Антуан долго отогревался под горячим душем, смотрел, как розовеют замёрзшие пальцы. Царапины на ладонях пощипывало. Зеркало в хромированной раме запотело, и Антуан машинально провёл по нему рукой, вглядываясь в своё осунувшееся отражение.

Надев мягкие фланелевые брюки и старый свитер с растянутыми рукавами, он первым делом проверил Путану. Крыса всё ещё волновалась – быстро перебегала из угла в угол клетки, останавливалась и принюхивалась, поводя усами.

– Ну-ну, успокойся, – ободряюще пробормотал Антуан, насыпая свежий корм.

Знакомый звук падающих гранул немного успокоил животное, но тревога, казалось, висела в воздухе.

Антуан закрыл клетку и почувствовал, как желудок настойчиво напоминает о необходимости поесть. Прошел на кухню, рассчитывая быстро перекусить. На кухне царила идеальная чистота,