– То есть вы хотите сказать, что, кроме ограбления, могут быть и другие мотивы?

– Вы как-то слишком вежливы для полицейского. Но что тут говорить, у нее и правда было состояние. Конечно, вы будете подозревать, что кто-то из нас сделал это, чтобы получить наследство.

На вопрос об алиби Кэнро ответил, как будто насмехаясь над самим собой:

– С утра и до обеда я был в центре занятости, изучал информацию о вакансиях и разговаривал с сотрудником. А в районе часа дня вернулся домой, так как у них начался обед. Мое заявление на поиск работы хранится у них, а сам сотрудник, похоже, очень переживал, что пропустит обед, так что он точно меня помнит… Эй, не делайте такое загадочное лицо! Очевидно, что реальность, в которой сын такой богатой женщины ходит по центрам занятости и ест лапшу быстрого приготовления, вызывает у вас удивление!

Дом старшей дочери Цуруми Хироэ располагался в окрестностях Тама[24]. Это был ничем не примечательный дом, который находился в квартале, где друг за другом стоят обычные жилые дома и заводы. И опять же, нельзя не отметить его бедность в сравнении с домом, где жила Кимиё.

Увидев Хироэ, когда та вышла их встретить, Кацураги удивился. Конечно, можно было предположить, что брат и сестра похожи, но они оказались абсолютно одинаковыми, начиная с роста и заканчивая размером головы и чертами лица.

– Брат мне уже звонил. Я сама собиралась скоро к вам прийти.

То, что она сразу пригласила полицейских в дом, говорило отнюдь не о гостеприимстве. Она боялась, что соседи услышат их разговор.

– Вы, конечно же, подозреваете кого-то из родни? – спросила она, чтобы поставить их в тупик.

Кацураги решительно все отрицал, но тень сомнения из его глаз никуда не пропала. Покерфейс[25] никогда ему не давался.

Однако раз Хироэ и так видела его насквозь, не было никакой необходимости что-либо скрывать. Кацураги решил позволить ей выговориться.

– Я ни в коем случае не желала ей смерти, но я понимаю, почему брат говорит, что вздохнул с облегчением. Ей ведь не нравилось абсолютно все, что он делал. Ни одну девушку из тех, с кем он встречался, она не приняла. И то, что брат в своем возрасте все еще одинок, во многом вина мамы. Я вот вышла замуж, потому что забеременела, так что мне не пришлось просить у нее разрешения.

– В отношении денег она была довольно щепетильным человеком, да?

– На это тоже была своя причина. Наш отец был хорошим человеком, даже слишком. При жизни он часто выступал финансовым гарантом для посторонних людей. В итоге после его смерти нашей семье пришлось взять на себя выплату колоссальных долгов. Говорят, что общая сумма составляла примерно половину всего нашего имущества. И тут еще брат подлил масла в огонь.

В этот момент губы Хироэ слегка дрогнули.

– Он взбесился и сказал, что вернет все эти деньги. Открыл бизнес, но он провалился. Брат, наверное, хотел возомнить себя бизнесменом, но у него совсем нет предпринимательской жилки. Таким образом, накопления семьи Асакура еще сильнее оскудели, и после этого мама больше никому не позволяла брать оттуда деньги.

На вопрос об алиби Хироэ ответила, что ходила с мужем в хозяйственный магазин неподалеку.

– Не подумайте, что я вас подозреваю, но не осталось ли у вас чека?

Услышав этот вопрос, Хироэ направилась вглубь дома и позвала мужа. Ее муж Хирохиса шумно и быстро вошел в комнату. Он был Хироэ по плечо и мог соперничать с ней разве что в размере головы.

«Наверное, в таких случаях говорят «супруги-блохи»[26]», – задумался Кацураги, но в этот момент ему протянули смятый чек.

На нем было напечатано «Перегнойная почва, 2 мешка» и «Время печати: 12:50».

– Возможно, слова моей жены звучат слишком черство…

Хирохиса словно оправдывался, что очень подходило его внешности.

– Мне неловко говорить плохо об умершем человеке, но теща была в разы жестче, чем моя жена. Хоть Хироэ и ее родная дочь, мать к ней относилась как к какому-то паразиту, когда та к ней приходила.

– К вам она так же относилась?

– Меня она изначально не признала, так что я для нее был еще хуже паразита. Мы уже больше двадцати лет женаты, но мне ни разу не позволили войти в тот дом. Хотя, думаю, если бы я и вошел, то нам обоим было бы некомфортно, так что я, наоборот, рад, что так вышло.

* * *

Возвращаясь из университета, Мадока заметила стоящего перед домом председателя районного собрания.

– Господин председатель, здравствуйте!

– А-а! Мадока-тян![27] Здравствуй! Я вот по какому вопросу…

Председатель, немного замешкавшись, показал пальцем на табличку на входной двери.

– Думаю, это не очень хорошо…

На табличке были написаны имена Сидзуки и Мадоки.

– Вы о том, что сразу понятно, что тут живут одни женщины? Если так, то все в порядке. В нашем районе безопасно, квартирных краж не было уже несколько лет.

– Это все, конечно, так…

У Мадоки не было претензий к его характеру, но вести долгие беседы с этим человеком ей не нравилось. Ей не хотелось обсуждать с ним дела ее дома, поэтому, закончив диалог словами «ну ладно, до встречи», Мадока юркнула в дом.

А там ее ждал куда более суровый собеседник, чем председатель.

– Мадока, подойди сюда, пожалуйста!

Если собеседник использует тон вежливее привычного, нужно быть осторожнее, но в случае с Сидзукой в этот момент осторожность проявлять было уже поздно. Когда, поспешив на зов, Мадока вошла в комнату, она увидела Сидзуку, стоящую в центре в грозной позе.

– Это что за бардак? Как будто тут прошел тайфун!

Комод открыт, на кровати раскидана одежда, на полу валяются открытые книги по юриспруденции.

– Я утром опаздывала и очень спешила.

– Ну-ка быстро все убери!

– Но я ведь только пришла домой!

– Никаких но! Как подумаю, что это комната взрослой девушки, сразу такой стыд берет!

– Ч-что в этом такого? Это же моя комната…

– Книжная полка отражает ум человека, а внешний вид его комнаты – его ментальное состояние. У хозяйки этой комнаты что, психическое расстройство? Раз твоя комната в таком виде, значит, ты бесчувственна и совсем не понимаешь других людей.

– А-а-а, я поняла! Я все поняла. Перестань перечислять чужие недостатки, как будто читаешь какую-то характеристику.

– Ну