Затем Хэдли тронул его за локоть, и он вошел. Два широких окна выходили во двор-колодец, шторы из серого бархата были полностью отдернуты, демонстрируя вымощенный белой плиткой двор, похожий на ледник, и кучки снега на оконных откосах. Комната была квадратная, примерно двадцать на двадцать футов, отчего потолок казался непропорционально низким. В отделке главенствовали гладкие серые и голубые тона, только на стенной обшивке виднелся легкий узор, мебель была из полированного клена. Никакого беспорядка в глаза не бросалось. Слева от Кента стояли две кровати, голубые шелковые покрывала на них не были смяты. В стене слева виднелась еще одна дверь, ведущая в коридор, а чуть дальше – туалетный столик. Бюро, как выяснил Кент еще в свой первый визит, стояло между окнами. В стене справа он заметил теперь еще одну дверь, приоткрытую в ванную, а рядом – большой платяной шкаф. Стопка банных полотенец до сих пор лежала на небольшом столе справа от входной двери.

Очевидно, Дженни разбирала свой дорожный сундук, когда вошел убийца. Дверца платяного шкафа была приоткрыта, и Кент увидел внутри одно-единственное платье на плечиках из множества тех, что остались в сундуке; еще в шкафу стояло несколько пар обуви. Однако он заметил разительное отличие по сравнению с утром. Сундук стоял в том же положении: развернутый к двери футах в восьми от правого окна, створки были широко распахнуты. Но вот тело, которое до того лежало на правом боку с головой в сундуке, теперь распростерлось лицом вверх, фута на три-четыре ближе к двери. Кент с облегчением отметил, что лицо Дженни прикрыто полотенцем. Затем он увидел свое отражение в зеркале над бюро и невольно отпрянул.

– Я так понимаю, – проговорил он, прочищая горло, – вы переместили тело.

Мужчина средних лет, в очках, сидевший на другой стороне комнаты с медицинским чемоданчиком у ног, быстро поднялся.

– Переместили? – повторил Хэдли. – Ее точно никак не передвигали и не могли передвинуть. Именно так мы ее и нашли, верно, Беттс?

– Да, сэр, – подтвердил сержант. – Не считая констебля, я был первым, кто сюда вошел, и именно в таком положении я ее и обнаружил.

– Что ж, я застал ее совсем не так, – сказал Кент. Он описал прежнее положение тела. – Я отчетливо это помню. Кто-то, должно быть, перетащил ее сюда после того, как я ушел.

Хэдли поставил свой портфель на кровать.

– Нам необходим этот ночной портье. Где этот чертов порт… Ах да, я же за ним послал. Осмотритесь, мистер Кент, не спешите. Что-нибудь еще в комнате изменилось?

– Нет, во всяком случае, мне так не кажется. Мне не удалось подробно рассмотреть комнату утром – маркизы были опущены, но все вроде бы на прежних местах. Этого гардероба я тогда не заметил, а уж он-то точно был здесь пару часов назад. Но есть кое-что еще, помимо положения тела: тот пропавший браслет, который женщина, освободившая номер накануне, предположительно, забыла в ящике бюро. Если речь идет об этом бюро, – он указал рукой, – снова могу поклясться, что в восемь утра никакого браслета там не было. А по словам управляющего, портье нашел его после моего ухода. Интересно, сколько времени прошло с момента моего исчезновения до той минуты, когда портье открыл дверь.

– Мы это выясним, – пообещал Хэдли. – А пока что… доктор, чем порадуете?

Хэдли опустился на колени рядом с телом, приподнял полотенце на лице Дженни и что-то невнятно проворчал, Кент же был рад, что спина суперинтенданта закрывает от него тело. Судмедэксперт подошел, явно заинтересованный.

– Значит, ее передвигали, – прокомментировал он, бросив на Кента короткий взгляд и сияя от удовольствия. – Не удивлен. Это все объясняет. Если я не ошибаюсь, это новый способ совершить убийство.

– Новый способ совершить убийство? Она же была задушена, разве не так?

– Да-да, задушена, скончалась от асфиксии, как пожелаете, однако с одной оговоркой. Сначала ее, вероятно, оглушили, хотя я насчитал на голове и лице восемь ударов, и я не могу сказать, от какого именно она лишилась сознания. Я бы предположил, что она скончалась около полуночи плюс-минус минуты. – Доктор внимательно поглядел сквозь очки, а затем опустился на колени рядом с Хэдли. – Но вы посмотрите сюда! Посмотрите на шею спереди и сзади.

– Борозды, – пробормотал Хэдли. – Как будто бы вокруг затянули веревку или проволоку. Однако…

– Однако никакой веревки или проволоки нет, и борозда не охватывает шею полностью, а осталась только спереди и сзади, – указал судмедэксперт. – И это объясняет все, включая полотенце, хотя нашему убийце следовало бы взять толстое банное полотенце вместо этого. А теперь обратите внимание на дорожный сундук. Это большой сундук – полно места с той стороны, где висят платья, а наша жертва – невысокая женщина. Еще вы можете заметить, платья внутри выглядят немного помятыми и как будто сдвинутыми в сторону. Разумеется, это ваша работа, но я бы предположил, что ее шею зажали острыми краями створок сундука, когда он стоял вертикально, и шея при этом была обмотана полотенцем, чтобы края не перерезали ее совсем…

Хэдли поднялся на ноги, прищелкнув пальцами.

– Вот именно. Отвратительное дело, разумеется, – согласился полицейский врач. – Как я сказал, полотенце защитило шею, пока тело находилось в той части сундука, где висят платья. Затем убийца медленно сомкнул створки сундука, отчего жертва благополучно задохнулась. После этого телу позволили упасть на пол, а затем нанесли множество ударов по лицу. Надо сказать, идея остроумная. В наши дни смерть можно встретить от чего угодно, вам так не кажется?

Глава шестая

Пятнадцать банных полотенец

Наступила тишина, после чего Хэдли опустил полотенце обратно на лицо покойницы и тяжко вздохнул. Большой дорожный сундук, наводящий на мрачные размышления, несмотря на розовое платьице, висевшее слева, притягивал все взгляды.

– Этого убийцу, – произнес Хэдли, с усилием стискивая руки в кулаки, – я непременно хочу увидеть на виселице, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Послушайте, доктор, вы ведь осматривали и первую жертву, ее мужа? Но