в каждой группе комнат свой замок. Разумеется, одинаковые замки встречаются в разных частях отеля, но при этом существует около двадцати различных комбинаций. У коридорного есть универсальный ключ, отпирающий любой замок на тех двух этажах, которые он обслуживает, ну и так далее, по старшинству: мой ключ подходит к любому замку в здании. Однако это общее правило не распространяется на наш верхний этаж, новую пристройку. Мы тут затеяли эксперимент, возможно не вполне удачный, врезав во все двери автоматические американские замки, и среди них двух одинаковых нет. Это доставляет в сто раз больше хлопот и множество неудобств, зато исключает малейшую возможность, что тот, кому не положено, откроет здесь даже каморку с постельным бельем.
– Благодарю вас. Итак, отправляемся в семьсот седьмой. Вы, мистер Кент, лучше пройдите с нами. – Хэдли обернулся к Франсин и Дэну. – Подождете нас здесь или же хотите вернуться в свои номера?
Вместо ответа Франсин подошла к стулу, который он выдвинул для нее еще в начале разговора, и села с мученическим видом. Дэн с явным неодобрением сообщил, что они останутся здесь.
В коридоре было сильно натоплено, и струйки теплого воздуха, словно полосы зебры, перемежались холодными там, где было оставлено открытым окно или поднят люк в световом фонаре этого человеческого улья. Через открытые окна можно было взглянуть на жизнь отеля и услышать ее звуки, сливавшиеся в общий деловитый гул. Призрачные голоса проникали через двор-колодец. Слышалось звяканье тарелок и гудение пылесосов. Едва различимые фигуры мелькали в окнах; Кент не сомневался, что на ланч сегодня подадут жареного цыпленка. Все эти звуки и запахи наслаивались друг на друга, оставаясь под ними, пока они приближались к солидным современным интерьерам крыла А. Все трое, с сержантом Беттсом, замыкавшим шествие, оглядели широкий коридор с яркими настенными росписями и всеми его лампами, заключенными в коконы из матового стекла.
– Итак? – намекнул Хэдли.
– Я обнаружил ключевую улику, – с энтузиазмом сообщил доктор Фелл. – Хэдли, я посвящу вас в тайну. Это какой-то неправильный злодей.
– Ну-ну, – отозвался его собеседник с нескрываемой горечью. – Я все гадал, когда это начнется. Что ж, валяйте.
– Нет, я совершенно серьезно. Нарочно переодеваться служащим отеля, чтобы совершить убийство, – это неправильно, а следовательно – я говорю, следовательно, – это что-то означает.
– Полагаю, вы не рассматриваете поразительную версию, что убийца был одет как гостиничный служащий, потому что он действительно гостиничный служащий?
– Это возможно. Но вот на чем я хочу заострить внимание, – не сдавался доктор, ухватив Хэдли за рукав. – В таком случае дело принимает еще более скверный оборот. Мы тут столкнулись с угрозой, которая, без всякого сомнения, подстерегает за углом и преследует эту компанию. Так вот, угроза может нагонять страх или же нет, но обычно она вписывается в общую картину. Если же не вписывается, то в ней нет никакого смысла. В случае с первым убийством у нас в качестве декорации выступает уединенный дом в Суссексе рядом с кладбищем: в подобный антураж вписывается почти любая таинственная угроза, но только не в образе гостиничного служащего в полном облачении, который вышагивает по коридору с серебряным подносом в руках. Учитывая все, что случилось в отеле, мне кажется, нельзя считать произошедшее в Нортфилде совпадением или же просто галлюцинациями деревенского забулдыги.
– Понимаете ли, эти два убийства совершены либо настоящим служащим отеля, либо же кем-то из компании Рипера, переодевшимся в служащего. Но если верно первое, то зачем же убийце нарочно надевать униформу, чтобы в таком виде пробраться среди ночи в деревенский дом в Суссексе? А если второе, с чего вообще кто-то из приятелей Рипера вырядился в этот чертов костюм?
Хэдли разволновался.
– Нет, погодите-ка минутку! – запротестовал он. – Не кажется ли вам, что ваши выводы непоследовательны? Насколько я понимаю, вы захвачены идеей двойного убийства с переодеванием. Но если допустить, что у Беллоуза там, в Нортфилде, были галлюцинации, если допустить, что здесь, в гостинице, ни в чем не повинный служащий, которого почему-то не заметили, когда он поднимался по лестнице, просто нес полотенца… – Он умолк, потому что не смог убедить даже себя самого. Но все же упрямо продолжил из принципа: – Я хочу сказать, у нас нет даже намека на убедительное доказательство, что мистер или миссис Кент были убиты человеком в униформе. Это представляется вероятным, но где доказательства?
– Что ж, – мягко произнес доктор Фелл, – наш друг Хардвик наверняка сможет выяснить, где именно находились все его служащие вчера, около полуночи. Так?
– Надеюсь, что так.
– Хм… да. Предположим, у всех имеется алиби. В таком случае – будем смотреть правде в глаза – выяснится, что был некто переодетый. Ergo, что в таком случае станется с вашим невинным персонажем, который, во-первых, галлюцинация, во-вторых, случайное совпадение? – Доктор раскуривал трубку, и из-за мощных затяжек клубы дыма обрамляли его лицо. – Слушайте, Хэдли, почему вы так противитесь этой идее?
– Я не противлюсь идее. Просто она представляется мне какой-то чепухой. Ну с чего кому-то так наряжаться? Если только, конечно….
Доктор Фелл хмыкнул:
– Вот именно. Мы всегда можем заявить (ко всеобщему успокоению), что убийца – психопат, склонный проделывать свою работу именно в таком одеянии. Я верю в подобное с трудом, поскольку моему невзыскательному разуму представляется, что костюм гостиничного служащего вряд ли ассоциируется с ангелом мщения или же со скрытой тягой к насилию. Но взгляните на эти ваши чертовы доказательства! Преступления как будто начисто лишены мотива, они бессмысленно жестоки, и совершенно непонятно, отчего убийца упорно душит своих жертв, обернув руки полотенцем, что лично мне кажется весьма неудобным и ненадежным. Наконец-то мы на месте.
Они завернули за угол коридора, где на посту стоял сержант Престон. Доктор Фелл кивнул на табличку с просьбой не беспокоить, которая до сих пор болталась на двери, сообщая красными буквами, что внутри находится мертвая женщина. Затем он протянул свою трость и коснулся коричневых замшевых туфель, стоявших чуть левее двери.
– Непарные туфли, – произнес он мрачно. – Заметьте, я сам предостерегаю вас от излишних логических построений. И все-таки запишите себе: непарные туфли.
Хэдли развернулся к сержанту Престону:
– Что-нибудь новое есть?
– Два набора отпечатков пальцев, сэр. Фотографии сейчас проявляют, управляющий предоставил нам темную комнату прямо в отеле. А вас дожидается доктор.
– Прекрасно. Ступайте вниз и найдите ночного портье, а еще горничную, которая дежурила прошлой ночью. Приведите их сюда, но ждите за дверью, пока я не позову.
Затем Хэдли открыл дверь. Кремовые маркизы на окнах были теперь подняты, так что Кент хорошо разглядел комнату, которую утром видел в полумраке. Первые несколько мгновений он сомневался, сможет ли заставить себя войти.
