Взревев, он снова попытался распрямиться, но сил не хватало. Тогда он стал ползком подбираться туда, где, как ему казалось, должна быть лестница. Медленно, все ближе и ближе к двери. К свету.

Толкнул дверь, но она не открывалась.

Почему она не открывается? Не запер же он ее за собой?

Дверь была пригнана плотно, чтобы экспонаты хранились при постоянной температуре. Ни света, ни тепла извне не проникало внутрь. Гиффорд нажал плечом изо всех оставшихся слабых сил и на этот раз услышал, как загремел на задвижке висячий замок.

Дверь не поддавалась. Он в ловушке.

Гиффорд покачал головой – так, что все закружилось перед глазами. Если бы они хотели покончить с ним, то уже покончили бы. Церемониться бы не стали. На кладбище много высеченных на камне имен тех, кого приняли коварные илистые отмели. Одним больше, одним меньше. Никто и знать не будет.

– Но я же никому не сказал, – пробормотал он в темноту. – Я же сдержал слово…

Глава 9

– Мисс Гиффорд? – позвал мужской голос, незнакомый.

Конни вскочила с кровати, на миг забыв, где она. Потом взглянула на обгорелый клочок бумаги в руке и поняла, что это случилось снова. Она выпала из времени. Сколько же она просидела здесь?

– Мисс Гиффорд?

Конни подбежала к окну и посмотрела вниз. В саду стояла Мэри, комкая в пальцах фартук. Рядом с ней – какой-то молодой человек лет двадцати пяти. Между короткими торопливыми вдохами она успела разглядеть его: среднего роста, среднего сложения, каштановые усы, крахмальный воротничок и жилет, костюм с галстуком разных оттенков синего. Подвернутые брюки и начищенные до блеска «оксфорды». Конни была уверена, что никогда раньше не встречалась с ним.

– Вы здесь, мисс? – крикнула Мэри.

– Здесь, – ответила она.

Незнакомец поднял голову и заговорил. Конни видела, как шевелятся его губы, но почему-то не могла разобрать ни слова.

– Я сейчас спущусь, – крикнула она, – если вы будете так любезны подождать.

Почему Мэри не выполнила ее распоряжения? Где доктор Эвершед? Больницы в деревне не было, так что Эвершед, хоть и отставной, но врач, а сейчас – весьма уважаемый художник-любитель, был единственным, кому известен надлежащий порядок действий в таких случаях. Кто этот незнакомец, которого Мэри привела вместо него?

Конни в последний раз окинула взглядом комнату отца и, заперев за собой дверь, поспешила вниз.

* * *

Сад за домом был уже полностью в тени. Конни поняла, что пробыла наверху существенно дольше, чем ей казалось.

Мэри бросилась ей навстречу.

– Простите, мисс, я…

– Ничего, Мэри, – прервала Конни извинения девушки.

Она пыталась держаться так, будто ничего не случилось.

– Я – Констанция Гиффорд. – Она взглянула в глаза молодому человеку. – А вы?

– Гарольд Вулстон. – Он приподнял шляпу, а потом снял перчатки и протянул руку.

После недолгого колебания Конни пожала ее.

– Я сделала, как вы сказали, мисс, – затараторила Мэри. – Доктора там не было, но зато…

– Зато был я, – сказал Вулстон. – Эта ваша девица налетела откуда ни возьмись и сказала, что ей нужна помощь. И вот я здесь.

– Вы остановились в деревне, мистер Вулстон?

– Просто проездом.

Уловив нерешительность в его голосе, Конни ждала, что он скажет что-то еще, но он больше ничего не сказал. Глаза у него, как она заметила, были совершенно необыкновенного цвета. Почти фиолетовые.

– Мэри рассказала вам, что случилось? – спросила она.

– Нет. Сказала только, что ее послали за доктором. А я как раз оказался рядом и подумал, что смогу заменить его.

– Вы друг доктора и миссис Эвершед?

Глаза у него широко распахнулись.

– Артура Эвершеда?

– М-м-м… да, но если…

– Я слышал, что он живет неподалеку от Чичестера, – сказал Гарри. – Это выдающийся художник, хотя при этом еще и врач. – Он запнулся, увидев выражение ее лица. – Простите меня, – поспешно сказал он. – Я не всегда успеваю совладать со своей восторженностью.

Конни пристально смотрела на него. Привычка к осторожности глубоко въелась в нее за те долгие годы, что она присматривала за отцом. С другой стороны, самой ей не справиться, а дело прескверное. С утопленниками всегда так. Конни знала это по опыту, еще с января, когда мельничный пруд разлился и в тростнике нашли тело проезжего чиновника.

– Боюсь, это будет довольно неприятно, – сказала она.

Гарри коротко улыбнулся.

– Я уверен, что справлюсь.

– Можно я пойду в дом, мисс? – спросила Мэри.

Конни поколебалась. Втроем было бы легче. Но, хоть она и старалась быть выше слухов и сплетен, которые ходили о ее отце, ей не хотелось, чтобы еще и ее саму обвинили в черствости по отношению к юной служанке. К тому же она была искренне привязана к этой девушке.

– Да, мы с мистером Вулстоном все уладим.

Конни прошла несколько шагов к дому вместе с Мэри.

– Вы, случайно, не встретили мистера Гиффорда? По пути или там, в Фишборне?

Мэри покачала головой:

– Нет, мисс.

Конни посмотрела ей в глаза.

– Спасибо. Я позову вас, когда мы закончим. Может быть, вы приготовите чай и принесете на террасу, когда… Потом.

Она глубоко вздохнула и повернула обратно.

– Итак, чем я могу быть полезен? – спросил Гарри.

– К сожалению, я должна сказать… – Она помолчала, с досадой чувствуя, как деревянно звучат ее слова. – Утонул человек. Молодая женщина. Мэри видела ее в ручье, и, конечно, это ее перепугало.

Гарри побледнел.

– Утонула?

– Думаю, да.

– Это часто… – Он осекся. – Простите, я не то хотел сказать. Просто… это ведь случается на реке? Здесь то есть. В этом месте. Вы так близко к воде.

Конни покачала головой.

– Нечасто. Видите ли…

– Простите, – перебил Вулстон, по-своему истолковав ее замешательство. – Неделикатно с моей стороны приставать к вам с вопросами. Я уверен, что справлюсь один. Если вы не хотите. Такие вещи дамам не…

– Нужно по меньшей мере два человека, чтобы ее вытащить, мистер Вулстон, – тихо сказала Конни.

– Гарри. – Он был очень бледен. – Можете звать меня Гарри.

На мгновение их обоих согрела теплота этого дружеского обращения.

– Итак, – проговорил он фальшиво бодрым голосом. – Давайте же покончим с этим.

Глава 10

Конни указала на дальний берег реки.

– Вот, – сказала она. – Оно… она… там, на той стороне.

Вулстон снял туфли и носки, затем закатал брюки почти до колен. Пиджак отдал Конни, а рукава рубашки тоже закатал.

На берега ручья и его притоков то и дело выносило разные предметы: всевозможные обломки, рваный