Луиза отмахнулась:

– Наверняка кто-то забыл закрыть дверь. С такими бестолочами… Я не удивлюсь.

– Но в полиции также сказали, – снова вмешался Энцо, – что камеры были отключены.

– Никак руки не доходят с ними разобраться, – вздохнул Джорджо. – Но теперь, когда кто-то посмел украсть моих шелкопрядов… Я сам не свой.

– Папа, ты тогда сказал, что это наверняка чья-то злая шутка, – подсказала шмыгающая Мари-Лиза, которая как раз принесла поднос с кофейными чашками.

– Да, – вздохнул Джорджо. – Честно говоря, я подумал, что это проделка Масси.

– Массимилиано? – удивился Энцо.

– Да, – с досадой проговорил Джорджо, – накануне у нас была с ним стычка… хм… спор…

– Ты не говорил мне, – нахмурилась Луиза.

– Да что там говорить? Строит из себя независимость, а чуть что – просит денег. Я не дал, – с нажимом сказал он Луизе.

– Он часто к вам обращается? – спросил Энцо.

Джорджо хотел что-то ответить, но Луиза его перебила:

– Мы о нем ничего не знаем. Живет в какой-то чуть ли не хижине. Когда-нибудь разобьется на своем мотоцикле. Еще эти собаки… Совершенно бесполезен, – заключила она.

– У него что-то случилось? – спросила Мари-Лиза.

Джорджо закатил глаза:

– У них за неуплату отключили газ. Но надо же думать, рассчитывать свой бюджет. Ничему так и не научился.

– И потом, – вмешалась Луиза, – подумаешь, большое дело. Я всегда приучала детей не баловать себя. Не тратить деньги на глупости, на излишнее. Вы видите – мы довольно скромно живем. – Она обвела рукой гостиную. – Здесь все, как было при моем отце, – мебель и прочее. И это тем не менее требует больших вложений: и дом, и теплица, и лодочный сарай, будь он неладен, – у нас и лодки-то давно нет. Мы предпочитаем вкладываться в наше дело. А условия… ну что же – кто мерзнет, пусть потеплей оденется.

Марго с тоской вспомнила о своем толстом свитере, который остался дома. И шерстяные носки – единственное, что она привезла с собой из России. Их когда-то связала для нее Ольга.

– Зато, – не унималась Луиза, – у нас прекрасно сохранились фрески! Посмотрите! – Она показала на потолок. – А все почему? Потому что у нас холодно зимой! Вот и весь секрет! А про Массимилиано ничего слышать не хочу. – Луиза жестом показала, что разговор окончен.

На обратном пути, согревшись в «Фиате» Энцо, Марго усмехнулась:

– Мне показалось или ты действительно флиртовал с Бенедетто?

Энцо нахмурился и сделал вид, что сосредоточенно ведет машину:

– Не обращай внимания – это часть расследования.

– Профессиональный прием, что ли?

– Ну как бы.

– Серьезно? – усмехнулась Марго.

– Ну а как ты хотела? С ней работает только это.

– Ты так пыжился по пути к ним, что я думала, ты ее разорвешь, как тузик грелку, а ты чуть ли не ноги ей мыл. Фигурально. А руки целовал в реале. Никогда тебя таким не видела! – засмеялась Марго.

– А если серьезно? Что ты думаешь?

– Серьезно? Ну… Я привыкла не осуждать, но они не мои клиенты… Это же надо так не любить своих детей!

– Да-а-а… Мне кажется, это потеря Кикко их так подкосила. Особенно Луизу.

– Ты уверен, что она такой не была и раньше?

– Не знаю, Марго, мы не были с ней знакомы. Но как она убивалась по Кикко… Такое горе…

– Это правда, что Массимилиано был как-то замешан? Тогда, с Кикко?

– Слушай, ему было девять лет. Может, Луиза и попросила его присмотреть за Кикко – но какой с ребенка спрос? И потом у них весь дом был полон прислуги. Неужели больше некому было поручить? Я бы не принимал всерьез то, что она говорит.

– Где они были, Луиза и Джорджо, когда погиб… убили Кикко?

– Они сказали, что были в спальне. Ну ты понимаешь. Жаркая сиеста.

– А на самом деле?

– А на самом деле они дали показания. Подтвердили слова друг друга. Свидетелей, которые сказали бы что-то другое, не нашлось. Вот и сейчас у Джорджо якобы алиби. Никто не видел, чтобы он выходил из своей спальни с вечера до обеда следующего дня. Это, конечно, не значит, что он не мог улизнуть. И кто взял шелкопрядов – неизвестно. Никаких посторонних отпечатков не нашли, мне сообщили. Так что…

«Фиат» встал в пробку – в это время узкая виа Беллинзона еле двигалась – люди возвращались с работы. Энцо от досады вздохнул. Ему не терпелось наконец доехать и заняться ужином.

– Так что либо этот кто-то был в перчатках, либо он из семьи, – заключила Марго. – И должен был хорошо знать дом. Наведаемся к Массимилиано?

– Хорошая идея. Обязательно. Только что получил смс от медэксперта – он мой давний должник. Но разговор не телефонный. Они что-то выяснили. Интересно что, – оживился Энцо.

Глава 13

У гусеницы шелкопряда двенадцать глаз, но она почти ничего не видит. У нее нет зубов: она перетирает листья шелковицы мандибулами – челюстями-теркой.

Марго еще толком не проснулась – всю ночь ей снились кошмары. Она бродила по бесконечным серым коридорам, как в онкологическом центре на Каширке. Ощущение безвыходности не отпускало ее. Б-р-р… Что за бред? К счастью, Марго не верила в сны и не стала искать никаких связей с реальностью или предзнаменований.

Она лежала в постели, утопая в тепле одеяла. За окном бледно-прозрачный свет зимнего утра медленно пробирался через щели в шторах. Все выглядело на редкость обыденно. Но именно это чувство тягучего, неподвижного спокойствия почему-то внушало ей тревогу.

Марго думала: «Вот зачем? Пройдет еще один день, такой же, как все остальные. Я не спасаю мир, вряд ли сильно меняю его к лучшему. Но это все, что я умею, – бессмысленно копошиться. И что мне делать?» Ее мысли прервал дверной звонок. Это был Энцо – он звонил по-особенному.

Накинув теплый флисовый халат прямо поверх фланелевой пижамы, сонная Марго открыла дверь. Ее волосы напоминали растрепанное гнездо, но это не имело значения. Энцо давно привык видеть ее в таком виде.

Не разуваясь, быстрым шагом он проследовал на кухню, засунул капсулу в кофемашину и нажал кнопку. Марго поняла: раз он решился выпить ее кофе – что-то случилось.

– В гортани Арно нашли зуб, – выпалил Энцо.

– Что? Зуб? Какой зуб?

– Молочный. Думали, что это зуб самого мальчика. Что он мог туда попасть, когда убийца… но, в общем… зуб принадлежал другому ребенку.

Уютная атмосфера комнаты моментально исчезла. Она будто сдулась под весом этих слов. Марго подумала: «Пусть это окажется продолжением моего кошмара. Пусть это окажется сном».

– Да, Марго. Кто-то засунул ему в гортань чужой зуб.

Марго на автомате повторила: «Засунул