– Нее совсем. На самом деле, это сделало меня более сострадательной, как ни странно. Мне жаль, что люди так ранены, так отчаялись, что чувствуют необходимость кого-то убить.

– Я не настолько великодушен.

– Но на тебе хотя бы застегивается китель. В отличие от моего платья!

На улице накрапывало. Похоже необычное тепло подходило к концу. Из-за гор показались первые тучи, густые, свинцовые.

– Как бы не накрыло.

– Темной-темной ночью… – пропела Николетта, у которой было просто великолепное настроение, сегодня она впервые отправлялась на званый ужин в качестве официальной спутницы Брандолини.

Карабинер как в воду глядел. Как только они свернули на подъездную дорожку к дому Альбани, разверзлись хляби небесные. Порывы ветра были такими сильными, что открывать зонтики была бесполезно и, когда отворилась дверь особняка, гости были похожи на мокрых крыс.

Им сразу передали по бокалу просекко. «Граппа была бы более к месту»,– подумала Николетта, но праздновать, так праздновать!

Они перекинулись парой слов с хозяевами, чувствуя неловкость – никто не знал, о чем говорить с незнакомцами и разговор шел через силу. Но из гостиной вышел Лоренцо, хозяин ресторанчика на центральной площади, Мария-Кьяра – директриса маленькой художественной школы и доктор Вернелли, немолодой семейный врач, у которого лечилась вся деревня.

Николетта сразу почувствовала себя в своей тарелке. Подумать только, до знакомства с Пенелопой она не знала никого из этих людей, а теперь они обнимаются как старые знакомые.

– Как только пошел дождь, я разжег камин в гостиной, так что нам будет тепло и уютно, – сказал Симоне.

– Довольно приятное место,– шепнула Мария-Кьяра, разглядывая картины на стенах.

Николетта кивнула, проверяя, слышит ли их хозяйка, она прекрасно знала, что последует дальше и не ошиблась.

– Интересно, откуда взялись деньги, – сказала Мария-Кьяра довольно громко.

– Тише, давай не будем обижать хозяев, по крайней мере, пока не попробуем их еду.

– Вы подготовились просто превосходно, стол выглядит чудесно! – Вежливо сказала Николетта хозяйке, которая казалась натянутой, словно струна. – Великолепное просекко.

– Спасибо. – Сказала Адальджиза и снов повисла неловкая пауза.

– Давно не помню такого неба. – Громко сказал Эдмондо, мэр деревни. – Темно-серое с черным полосами, а дальше просто мрак. Завтра меня завалят жалобами на то, что деревня не подготовлена к катаклизму.

– Да ладно, вы же не серьезно, – засмеялась Мария-Кьяра.

– Вы удивитесь. Люди обожаю жаловаться. Даже без повода.

В гостиную выскочила девочка лет шести и с громкими воплями поскакала между гостями.

– Где Виола? Няня должна присматривать за девочками, но она куда-то пропала. – Пожаловалась Алальджиза. – Простите!

Когда гости расселись, обстановка смягчилась и потекли обычные в таких случаях разговоры. Кто-то интересовался возрастом дома, кто-то восхищался свежайшими морепродуктами, поданными на закуску.

– Пьетрапертоза не самая подходящая деревня для нянь. Здесь всегда справлялись своими силами. – Сказала Мария-Кьяра.

В гостиную вошла серьезная молодая девушка. Огляделась.

– Вы что-то потеряли, синьорина Креспелли? – Поинтересовался хозяин.

– Ваша младшая… она опять спряталась и я не могу ее найти.

– Какая милая фамилия! – Восхитился доктор Вернелли. – Креспелли… такие очаровательные блинчики с начинкой, однажды мы с женой съели их целый вагон в Вероне!

Девушка мило улыбнулась, видимо она не впервые столкнулась с такой реакцией на свою фамилию.

Не успела она удалиться, как дверь снова распахнулась. На пороге стоял

пожилой мужчина в бархатном халате, размахивая огнетушителем.

Все застыли.

– Что-то горит? – Невозмутимо поинтересовался Брандолини.

– Кто все эти люди? – Спросил мужчина. И заорал, от чего все вздрогнули. – Убирайтесь! Убирайтесь из моего дома! Вы здесь никому не нужны!

Ошеломленные гости молчали. Симоне Альбани подскочил к мужчине. – У нас всего несколько гостей, папа. – Он потянулся за огнетушителем.

– Мне всё это не нужно! – крикнул мужчина. – Не хочу чужих в доме!

Он поднял огнетушитель над головой, словно собираясь швырнуть в гостей.

Симоне схватил огнетушитель и заставил отца опустить его. – Ну же, пойдём со мной, папа, – сказал он успокаивающим голосом.

Мужчина выглядел испуганным, словно не понимал, как он очутился в библиотеке с огнетушителем.

– Ну же, у нас сегодня очень хороший ужин, и я принесу поднос в твою комнату. Ты голоден? Хочешь бокал просекко?

Николетта подумала, что давать мужчине алкоголь – не лучшая идея, но решила, что Симоне знает, что делает. У его отца Альцгеймер без сомнения. После короткой паузы гости заговорили, как будто их никто не прерывал.

Небо пронзила молния, раскат грома прогремел так громко, что гости ахнули. Гроза – удача хозяйки: она сделала вечер захватывающим и необычным, и у всех появилась тема для разговоров. Николетта представила, как через много лет, сидя на табурете в одном из деревенских баров люди будут восклицать:

– Помнишь безумный шторм в ту ночь, когда мы впервые пошли к Альбани?

Симоне, проводивший отца в его комнату, вернулся с улыбкой:

– Как вы, наверное, догадались, мой отец в последнее время не в себе. Но какая жизнь без капельки драмы?

Николетта, как и прочие гости, была очарована. Этот мужчина умел разрядить обстановку и, будем честны, он очень привлекателен. Она повернулась к его жене и с удивлением поймала взгляд полный ненависти, обращенный к Симоне. Это длилось всего долю секунды, но Молли была уверена, что именно это она и увидела.

– Я попросила его пригласить всех самых интересных людей, – невпопад сказала Адальджиза. – И лучшего врача, потому что это важно для девочек.

Доктор Вернелли галантно поклонился и поднял бокал.

– Лукания не так увлекательна, как Милан, но вы убедитесь, что мы здесь не умираем от скуки. – Сказал Лоренцо.

Ещё одна вспышка, за которой последовал оглушительный раскат грома. Гости обернулись к окнам, чтобы увидеть, как небо снова и снова озаряется, пока бушует гроза.

Это был не самый удачный ужин с точки зрения общения, разговоры были натужными и вялыми, а вот еда превосходна. Баранья нога томилась в печи семь часов и таяла во рту, вино превосходно, и постепенно шутки стали более веселыми, а разговоры более свободными.

Хозяйка как раз входила в гостиную с подносом, полным пирожных, когда раздался сильный треск, небо осветилось словно днем, а потом все стало черным и свет в доме погас.

Люди в недоумении оглядывались, стол освещался всего тремя свечами зажженными для красоты. Потом резкий порыв ветра распахнул окно и свечи погасли. Все погрузилось во тьму.

Не было видно ничего, даже своих рук. Все разом заговорили, испуганно и громко.

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Наверное, просто перегорел предохранитель. Электрика устарела, – сказал Симоне тем же спокойным