Несмотря на недавние проблемы с местной полицией, капризы, скандалы, хлопанье дверьми, ледяное молчание и прочие сложности, характерные для девочки-подростка, Джордин на протяжении многих лет доставляла больше радости, чем проблем. Тесс, дочь иммигрантов из России, научила внучку вязать, а также печь пряники и русский торт «Птичье молоко». Она заплетала ей косички и рассказывала истории про свое деревенское детство, сказки про Бабу-ягу и Домового, Лешего и Кикимору.

Томас, со своей стороны, учил Джордин вести бизнес. Ее привлекали к уборке помещения и переучету. К большому огорчению Тесс, научили и смешивать напитки – безалкогольные, разумеется.

Томас протискивается через входную дверь; только что взошедшее солнце на мгновение ослепляет его, ветерок мягко дует в лицо. Крепко держась за кованые перила, он спускается к тротуару по четырем бетонным ступеням. Его гриль-бар расположен по соседству. Двухэтажные здания-близнецы построены из красного кирпича.

Когда мальчишки были маленькими, семья жила прямо над баром в тесном помещении второго этажа, но в конце концов Петиты купили здание по соседству, после того как Тесс пожаловалась, что шумные посетители до поздней ночи не дают мальчикам спать и вливают им в уши грубые выражения, а в головы – предосудительные идеи.

Поднявшись наконец по другим ступенькам к бару, Томас уже взмок и тяжело дышит. Выглянув в окно, он видит Кевина, молодого помощника, который теперь каждый день управляется в баре. Парень старательно протирает обшарпанную стойку из красного дерева. Томас дергает дверь, но та не поддается. Кевин держит ее запертой, пока не приходит время открывать заведение, чтобы никто не забрел внутрь в надежде с утра пораньше поживиться выпивкой.

Он стучит в дверь, но Кевин даже не поднимает глаз. Томас слышит слабую трель телефона и стучит сильнее; стекло дрожит от каждого удара. Должно быть, музыку слушает, паршивец, думает хозяин. Потому-то и не слышит ни телефона в баре, ни его стуков. Он машет перед окном руками, и Кевин наконец-то поднимает глаза. Но дверь отпирать не торопится, а когда открывает, Томас протягивает руку и вырывает наушники у него из ушей.

Кевин потрясенно таращится на него сверху вниз.

– Господи, как ты меня напугал. Что случилось? – спрашивает он.

– Джордин, – говорит Томас дрогнувшим голосом. – Джордин здесь?

– Она там, – и Кевин большим пальцем указывает на кухню. – А что?

– Джордин! – окликает Томас, проходя мимо Кевина. – Выйди-ка.

– Боже ты мой, да в чем дело? – Явно раздраженная, Джордин огибает угол и останавливается, увидев разгневанное лицо дедушки. На ней фланелевые пижамные штаны, футболка и шлепанцы, словно она только что встала с постели. – Сейчас-то я в чем провинилась?

– А сама не знаешь? – щурится Томас, уперев руки в боки.

Джордин смотрит ему прямо в глаза, нахально пожимает плечами, словно провоцируя на возражения, и заявляет:

– Понятия не имею.

Томасу хочется стряхнуть с лица внучки вызывающее выражение. Ему хочется, чтобы здесь была Тесс. Уж она-то знала бы, что делать и говорить. Жена подходила к внучке, обнимала, и Джордин сразу извинялась, что заставила стариков волноваться. Но Тесс здесь нет, а Кевин снова занялся уборкой в баре, опять воткнув наушники.

– Тебя полиция ищет, – говорит Томас. – Что ты здесь делаешь? Почему ты не у Коры в гостях?

– Полиция? – переспрашивает Джордин, и уверенности в голосе больше не слышно.

– Да, полиция. Они сейчас едут сюда. Что случилось, Джордин?

– Не знаю я, не знаю! – восклицает та в панике, с полными слез глазами. Томас почти верит ей.

Раздается стук в дверь, дед с внучкой оглядываются и видят, что на них смотрит капрал Бри Уилсон. Кевин с любопытством снимает наушники. Рыжеволосая веснушчатая хохотушка Бри время от времени заглядывает в бар отдать должное своему любимому коктейлю «Бушмиллз айриш бак» [2]. Томас кивает ей, дверь со скрипом открывается, и капрал заходит внутрь.

– Доброе утро, – говорит Уилсон. – Рада видеть тебя дома в целости и сохранности, Джордин. – И поворачивается к Томасу: – У нас тут кое-что произошло, Том, и Джордин, наверное, могла бы нам помочь.

В отношениях Томаса с полицейским управлением Питча поровну раздражения и уважения. Хотя местные полицейские, как правило, проявляют сверхбдительность, то и дело задерживая его клиентов и тестируя их на степень алкогольного опьянения, но, с другой стороны, приходится признать, что, когда в баре периодически случались драки и Томас звонил в полицию, копы всякий раз появлялись в мгновение ока.

– Мы всегда готовы помочь. А что произошло-то?

– Расследование только началось, поэтому мне пока нечего вам сказать, но, похоже, сегодня рано утром произошел какой-то несчастный случай и есть пострадавшие.

– Пострадавшие? – переспрашивает Джордин, терзая ноготь большого пальца.

– Боюсь, да, – кивает Уилсон.

– Это Кора? – спрашивает Джордин. – И сильно она пострадала?

– Ты что-то знаешь, Джордин? – настораживается Бри. – Если да, расскажи мне прямо сейчас, это очень важно. Одну девочку избили, а другая в шоке. Кто-то напал на них, Джордин, и нам нужно выяснить, что произошло.

Джордин качает головой и медленно отступает к дедушке.

– Я ничего не знаю.

– Но у тебя-то все хорошо? Ты не пострадала? – уточняет Бри, и Джордин кивает. – Прошлую ночь ты провела с Вайолет Кроу и Корой Лэндри?

– Да, – отвечает Джордин еле слышно. – А они умрут?

Томаса коробит такой вопрос в устах двенадцатилетней девочки, ему хочется, чтобы внучка замолчала. Вместо этого он кладет руку ей на плечо, и Джордин бросает на него недовольный взгляд.

Уилсон проводит пальцами по губам, словно пытаясь отыскать там нужные слова.

– Они в надежных руках, – произносит она наконец. – Но сейчас нам нужна твоя помощь, Джордин. Не могла бы ты ответить на несколько вопросов?

Поскольку Джордин молчит, вмешивается Томас:

– Конечно, она ответит на твои вопросы. Верно, Джордин?

Уилсон осторожно, словно к раненому животному, приближается к девочке.

– Садись, Джордин, – приглашает она, и они устраиваются на круглых табуретах перед стойкой. – Когда ты в последний раз видела Кору и Вайолет? – Голос у Бри мягкий, теплый.

– Не знаю. Уже поздно было, – говорит Джордин.

– Поздно вчера вечером? – уточняет капрал ласковым голосом.

– Да, я уже собиралась домой.

– Значит, ты ушла? А в котором часу, можешь вспомнить?

– Не знаю, поздно. После полуночи, – бормочет Джордин, уставясь в пол.

– И всю дорогу от дома Коры ты шла пешком? Это же почти в двух милях отсюда. Почему ты не осталась? – Томас раздражен и говорит