О’кей. Появляется эта гадина. Она тоже приезжает раньше половины первого. К ее платью прикреплены три гардении. В клуб она прибыла с намерением быстренько вывести Родни из игры, а затем дождаться меня, прикинувшись Джеральдиной Перринер. Она зазывает его в нишу, точно зная: отравив Родни, лишит меня шанса поговорить с ним.

Дамочка подливает в его выпивку какую-то дрянь, которая должна подействовать быстро. Ей нужно смахнуть Уилкса с доски еще до моего появления. Родни начинает крючить. Он кое-как добирается до туалета, где и отдает концы, а преступница ждет меня, поскольку я значусь вторым в ее списке.

Мы с Эруаром немного выпиваем, и я покидаю клуб. Он обещает утром прислать мне в отель временное полицейское удостоверение. По его мнению, оно не будет лишним. Выхожу на улицу, ловлю такси и прошу отвезти в отель «Дьедонн».

Пока еду, снова думаю о Джеральдине Перринер. Хотите верьте, хотите нет, но сегодняшние ночные приключения поколебали мои представления о дамочках. Я уже ни в ком не уверен и принял твердое решение. До тех пор пока это дело не будет закрыто и отправлено в архив, я не поверю ни одной встретившейся дамочке, даже если за спиной у нее будут ангельские крылышки, а на шее – позолоченная рамка с похвальной грамотой «Ассоциации молодых христианок».

Я не раз убеждался: события выпадают мне в трех экземплярах. Это касается и людей, и Джеральдина Перринер – не исключение. Значит, дамочек, с которыми я встретился в течение вчерашнего вечера и сегодняшней ночи, тоже будет три. С двумя я уже пообщался. Вначале с Хуанеллой Риллуотер – чудной брюнеткой. Потом с другой цыпочкой, едва не ухлопавшей меня в квартире Сержа Нарокова. У той волосы красивого рыжего оттенка. И теперь Джеральдина. Высокая, стройная блондинка с чудной кожей персикового оттенка. Вид у нее растерянный и заспанный. Понятное дело: будешь зевать и удивляться, если тебя поднимут с постели среди ночи.

Она стоит перед камином в гостиной своего номера в отеле «Дьедонн». Я сижу в кресле и курю сигарету. Левая рука на перевязи. Поймав взгляд Джеральдины, объясняю, что руку повредил упавший чемодан, когда наш теплоход швартовался к причалу. С дамочкой веду себя очень осторожно. О случившемся в клубе и квартире ее жениха – ни гугу. Но говорю, что ей по моей просьбе звонил Родни Уилкс и попросил не приезжать в «Зидлер-клуб».

Осторожно спрашиваю, доводилось ли ей встречаться с мистером Уилксом. Говорит, что нет.

Тогда излагаю ей ту же историю, какую рассказал самозванке, выдавшей себя за Джеральдину. То есть я Сайрус Т. Хикори из Трансконтинентального детективного агентства. Меня нанял ее отец, сильно обеспокоенный судьбой дочери. Намекаю о возможной связи между графом Нароковым и исчезновением Бадди Перринера.

Выслушав рассказ, Джеральдина молчит. Затем идет к столу, берет пачку сигарет, угощает меня и закуривает сама. Садится в кресло напротив и внимательно смотрит. Кстати, у нее тоже потрясающие ноги. И тут же моя левая рука отзывается болью. Знаете, а это даже полезно – побаиваться дамочек с красивыми ногами. Как здорово было бы для душевного спокойствия встретить женщину, чьи нижние конечности похожи на ножки стола.

Джеральдина нарушает молчание. Говорит медленно и четко, будто каждое слово может быть понято неправильно:

– Мистер Хикори, у отца, к сожалению, весьма искаженные представления о происходящем. Не думайте, будто я не понимаю его точку зрения. Но в одном я уверена: насчет Сержа он ошибается.

Черта с два старик Перринер ошибается. Расскажи я сейчас Джеральдине, что у одной красотки есть ключ от квартиры Нарокова, вряд ли она останется такой спокойной.

– Если я правильно понял, вы не видите никакой связи между желанием русского графа жениться на вас и исчезновением брата?

Она кивает:

– Именно так я и думаю. Не усматриваю даже малейшей связи. Неужели эта мысль возникла у вас лишь потому, что Бадди обожал Сержа? Это, скорее, говорит в пользу моего жениха.

Джеральдина стряхивает пепел. На ее губах появляется легкая улыбка.

– Увы, мистер Хикори, в Америке все еще жив нелепый предрассудок. Американка с капиталом и жених-иностранец? Значит, перед нами авантюрист по версии добропорядочной публики.

– Согласен, водится за нами такое, – поддакиваю ей. – Но если Серж Нароков не авантюрист, это довольно просто доказать. Любой достойный человек имеет происхождение, говорящее в его пользу. У него есть семья и близкие, род занятий, счета в банках.

– Все это у Сержа имеется, – возражает Джеральдина, словно удивляясь, что я говорю о столь очевидных вещах. – Мистер Хикори, когда вы встретитесь с Сержем, ваше мнение о нем изменится. – Она снова улыбается. – И вы обязательно проникнетесь к нему симпатией, познакомившись с его сестрой.

У меня в мозгу что-то щелкает.

– Так у него есть сестра? И что она собой представляет?

– Столь очаровательную особу вы еще не встречали, – убежденно отвечает Джеральдина. – Знаете, мы, женщины, редко бываем довольны своим цветом волос. Всегда хочется чего-то другого. Я сейчас о натуральном оттенке. Так вот, я бы многое отдала, чтобы иметь такие волосы, как у Эдванны Нароковой. Этот рыжий – как с полотен Тициана. И красива она не только шевелюрой.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Вот оно что! Значит, дамочка, отравившая Родни Уилкса, а потом едва не застрелившая меня в квартире Сержа, – его сестрица Эдванна. Ангел с чудесными волосами и лицом и с удивительным характером!

На это я бы ответил так: если мне когда-нибудь приспичит жениться, я скорее пойду под венец с парочкой страстных горилл, чем с демоницей вроде Эдванны. Почему? Да потому, что с гориллами можно рано или поздно найти общий язык.

– Мисс Перринер, допускаю, что так оно и есть. Однако наличие у Сержа очаровательной сестры еще ни о чем не говорит. Я знаю немало мошенников, у которых прекрасные и благодетельные сестры. Что скажете на это?

Она невозмутимо улыбается:

– Серж не богат, но и не беден. Мне незачем играть перед вами, мистер Хикори. Говорю совершенно искренне: если отец не согласится на брак или лишит меня содержания, это не особо расстроит Сержа. Тогда мы просто будем жить на его доходы.

Я киваю:

– Но вы пока не замужем. И насколько понимаю, не торопитесь сочетаться браком с Сержем?

– Я бы так не сказала. Мы оба хотим как можно скорее пожениться.

– В таком случае, надеюсь, прежде чем отправиться под венец, вы все же дадите мне шанс кое о чем спросить.

Мысленно одергиваю себя: я сейчас не Лемми Коушен, а частный детектив Хикори.

– Видите ли, мисс, – продолжаю я, – мое агентство получило определенные инструкции от мистера Перринера. Если окажется возможным дать положительную оценку вашему жениху, я охотно это сделаю.

Джеральдина улыбается:

– Уверена, мистер Хикори, что оценка будет честной. – Она встает. – Какая же я рассеянная хозяйка. Даже не спросила, желаете ли вы выпить. Поэтому спрашиваю сейчас.

Отвечаю, что не прочь. Она идет к серванту, наливает виски, разбавляет содовой и приносит мне.

– У меня, мисс Перринер, такой вопрос. Когда минувшим вечером вы получили мою радиограмму с борта «Фельса Ронстрома» с просьбой о встрече в половине первого в «Зидлер-клубе», вы ее кому-нибудь показывали?

Глаза Джеральдины слегка округляются.

– Конечно, – отвечает она. – Радиограмму я показала Сержу. Он ужинал со мной здесь. Ваше послание принесли вскоре после ужина.

Итак, я узнал то, что хотел. Радиограмма, полученная Хуанеллой Риллуотер, была послана Нароковым после того, как Джеральдина показала ему мою. Ему захотелось узнать, что я за птица. Паршиво будет, если я не доберусь до Хуанеллы раньше, чем она встретится с русским красавчиком и сообщит, что никакой я не Сайрус Хикори, а Лемми Коушен из ФБР. Раскрываться прямо сейчас совсем не в моих интересах.

Допиваю виски и закуриваю новую сигарету.

– Простите, мисс Перринер, что донимаю вопросами, но есть два момента, которые мне очень хочется прояснить.

– Задавайте любые вопросы, – великодушно разрешает она. – Постараюсь помочь, насколько это в моих силах.

– Вы когда-нибудь встречались с некой миссис Риллуотер? Она вполне могла