Рана оказалась не столь опасной, однако Ивон потерял много крови. Лейтенант находился в худшем состоянии, но прогноз врачей был положительный.

При первой же возможности Икар позвонил Камелии, сообщил о своем состоянии.

Встревоженная девушка передала сообщение в Москву и запросила разрешения на встречу с ним в госпитале. Через день Центр прислал разрешение – в целях закрепления легенды с женихом. В конце сообщения была приписка с соболезнованиями: от сердечного приступа скончался отец Камелии.

Эта новость ошеломила девушку. Любящая дочь была очень привязана к отцу. Она должна была быть рядом с семьей в такой момент, но профессия не позволяла. Теперь все тяготы лягут на плечи матери и младшей сестры. Камелия находилась в подавленном состоянии. Хозяйка пекарни, видя, в каком Аннет расстройстве, сочла ее переживания за тревогу о женихе и отпустила на три дня.

Уже утром девушка отправилась в госпиталь. На удивление быстро ей разрешили повидать Дюваля.

Вообще в госпитале отношение к раненым легионерам было почти спартанское, без навязчивой опеки. Провели операцию, зашили, перевязали, назначили курс лечения и предоставили самому себе. Лежишь ты или гуляешь – это твое дело.

Молодые люди встретились в парке. Ивон очень обрадовался приезду девушки, но, увидев ее печальный вид, болезненно воспринял это на свой счет: в дурацкой, много раз стиранной пижаме, плохо ходит, пахнет лекарствами. Хорош жених! От этих мыслей он поневоле напрягся.

Камелия уловила этот холодок, но ей самой было не до того, она переживала свое горе, с которым, конечно, не стала делиться с напарником.

– Центр просил узнать, насколько серьезное ранение. Возможна из-за него досрочная демобилизация? – сразу начала она с главного.

– Центр, – печально усмехнулся Икар. – Нет, не тяжелое. Пулевое сквозное ранение в правом боку и осколочное левого предплечья. Врачи сказали, что через неделю отправят в команду выздоравливающих. Особых ограничений нет, но откомандируют на месячную переподготовку связистом, как изначально и предполагалось. Так что можешь сообщить, что все идет по плану.

– Досрочно комиссоваться не получится? Может, можно что-то симулировать?

– Здесь опытные врачи, их не проведешь. Я уже думал об этом. На всякий случай рассказал им, что у меня контузия от взрыва гранаты. Якобы приступы головокружения, тошнота, боли, но симптомов точно не знаю. Они пригласили гражданского специалиста – невролога. Тетка строгая, все осмотрела, заставила меня делать упражнения, обстукала молоточком и заявила, что здоров.

– Это хорошо, что ты настоял на контузии. Я запрошу у наших, что можно предпринять. Как зовут врачиху, запомнил?

– Фамилия сложная, а зовут мадам Лариса.

Аннет, желая показать свою заботу и симпатию, крепко взяла Ивона под руку. Она надеялась, что этот жест растопит лед между ними. Но ее попытка сближения обернулась неожиданной болью: Ивон, раненный как раз в этот бок, вздрогнул от невольного прикосновения девушки, и его лицо исказилось гримасой боли. Стиснув зубы, он попытался скрыть свои чувства, но его глаза на мгновение потемнели. Камелия, неправильно истолковав его реакцию, отдернула руку, как от раскаленного железа. Ее взгляд стал настороженным, лицо побледнело. Она почувствовала, что сделала что-то неправильное, неприятное Ивону и между ними вырастает невидимая стена. Руки девушки задрожали, и она сделала шаг назад. Ивон посмотрел на нее с легким недоумением, не понимая, что произошло. Его рана опять напомнила о себе, и он снова стиснул зубы от боли. Но, вместо того чтобы показать свою слабость, он лишь слегка прищурился, скрывая свои чувства за маской холодного равнодушия. Холодок в их отношениях стал еще ощутимее. Эти моменты недопонимания были особенно болезненными для обоих, но каждый из них боялся сделать шаг навстречу, опасаясь снова оказаться отвергнутым.

– Тебя надолго отпустили? – прервал затянувшуюся неловкую паузу Ивон.

– На три дня. Руководство считает, что нам надо укреплять легенду жениха и невесты. – Аннет вздохнула, вспомнив об отце. – Правда, не знаю, что из этого получится.

– Надо – значит, надо, им виднее. – Ее вздох он снова воспринял на свой счет. – Завтра приходи после обеда, я договорюсь, прогуляемся немного. А сейчас извини, мне надо на процедуры.

Они довольно прохладно расстались. Конечно, ни на какие процедуры ему не надо было, просто он не знал, как себя вести с Аннет…

Обладая деятельным характером и немалым упорством, Камелия отправилась в регистратуру, чтобы выяснить информацию по мадам Ларисе. Она посчитала, что здесь может быть возможность досрочного выхода со службы. Фамилия врача была Любарская. Лариса Любарская. Аннет не поленилась и съездила в больницу, где работала врач, собрала уточняющую информацию для запроса в Центр.

Любарская жила одиноко. Ее муж и сын погибли во время войны от рук немцев. Она была прекрасным специалистом, с которым считались. Пациенты и коллеги ее уважали.

В двадцатые и тридцатые годы советская разведка уделяла очень большое внимание русской эмиграции во Франции. Это была довольно мощная, многочисленная антисоветская сила, большой резерв для террористической и диверсионной деятельности против Советской России. Многочисленные эмигрантские организации находились под неусыпным контролем и учетом советской разведки. Камелия предполагала, что в архивах КГБ найдутся сведения о Любарской, которые можно будет использовать для вербовки.

На следующий день Аннет ахнула от удивления, увидев Ивона. Ее ждал подтянутый молодой человек в парадной форме легионера. Белое круглое кепи, зеленые, с красной бахромой, эполеты на светлой рубашке с зеленым же галстуком, светлые брюки, заправленные в высокие, начищенные до блеска ботинки, широкий синий пояс вокруг талии, затянутый ремнем. Все это создавало особый шик. Кроме того, у него на груди висели две экзотичные, на ее взгляд, медали. Довершали вид белые перчатки.

У девушки даже дух захватило от восторга. Она взяла спутника под руку:

– Куда пойдем, мой герой?

– Ты же сказала, что надо укреплять легенду, значит, пойдем делать первую памятную фотографию.

– Я не так празднично одета, как ты, – тут же всполошилась она.

– Оставь это для свадебного фото, – небрежно бросил Ивон. Это был безотказный прием, от которого любая девушка замолкала от восторга.

– Дай посмотреть, что это за медали у тебя, – взяло верх женское любопытство.

– Мы же на людях, веди себя прилично! – Икару было приятно восхищение спутницы, но положение обязывало его быть строгим.

– Ну, хоть расскажи, за что получил, – не унималась Аннет.

– Тот, который на красно-белой ленточке с бронзовой звездочкой, это крест «За воинскую доблесть» – дали за спасение жизни командира. Нас с лейтенантом вместе ранили.

– Ты прикрыл его от пуль врагов своим телом! – восторженно воскликнула девушка.

Икар смущенно заулыбался:

– Что-то вроде этого. А вторая на красно-бело-голубой ленточке – это памятная медаль за операции по обеспечению безопасности и