— А вы его так и зовете, званием вместо прозвища?

— Но ведь подходит, да?

Я не удержался, и тем самым голосом из древней рекламы проговорил:

— Ну настоя–я–ящий палковник!

Засмеялся над шуткой только я сам. Остальные, похоже, не поняли контекста. Я махнул рукой, а Леха, думая, что я не услышу, прошептал Максу и Медведю:

— Дед опять таблетки забыл и у него приступ ностальгии. Срочно несите черно–белый телевизор.

Я еле сдержался, чтобы не рыкнуть, мол, я не настолько стар. А ведь и правда. В глазах всей нашей команды кроме Аньки — я уже какой–то старпер. И пофиг, что мне всего-то тридцать с хвостиком. Для них это полторы–две их жизни.

Мы еще полчаса изучали карты и фотографии, обсуждали детали операции. План созрел простой — ночная атака, быстро и жестко. Захватить дом культуры, ликвидировать Барона и его ближайших подельников, остальных рассеять.

— Техники у вас хватает? — спросил майор. — Могу дать пару автоматов дополнительно.

— Не откажемся, — тут же сказал я. — А еще дайте гранат побольше.

Нам выдали два АК-74, два десятка уже снаряженных магазинов, несколько гранат и рацию. До утра мы разместились в гостевых комнатах заставы. Ужинали в офицерской столовой — щи с настоящим мясом и каша с тушенкой. После всех дорожных перекусов показалось пиршеством.

А после всего этого нам предстояло грустное мероприятие. Надо было все-таки собраться и похоронить бедолагу Джони. Я пошел выяснять у майора, где бы нам взять лопаты, а когда пояснил зачем — нам показали, где тут расположено кладбище.

За высоченной стальной оградой, видимо утащенной с настоящего городского кладбища, виднелись ровные ряды могил. И было их не меньше полусотни. Да уж, тяжко дается воякам контроль дороги.

В крайнем, левом ряду было выкопано несколько ям. Смотритель кладбища, вызванный Морозовым и выдавший нам пять минут назад лопаты, милостиво разрешил воспользоваться одной из готовых могил.

Тело Джони несли вчетвером, завернутое все в тот же брезент. Аккуратно развернув края, мы спустили труп в могилу и выстроились вокруг нее в полукольцо.

— Пейн, ты скажешь или я? — Пробурчал Медведь.

Пейн беспомощно посмотрел вокруг, было видно, что он не умеет говорить слова над трупами. Ничего…если выживет — это рано или поздно станет для него привычным.

Я отодвинул Пейна и вышел вперед.

— Прости, парень, я не хотел твоей смерти. Творящееся вокруг, увы, несправедливо, поэтому случилось то, что случилось. Покойся с миром. Обещаю, мы за тебя сочтемся еще с этими ублюдками. Прощай!

— Сочтемся! — прорычал Медведь. — Обязательно сочтемся, Юр!

Так я узнал, что Джони оказывается знали Юрой. Поздновато, да и… бессмысленно.

Дружно достали пистолеты, и воздух разорвал нестройный залп. Потом второй и третий. Я беспокоился слегка, что кто–то прибежит, но, похоже, тут система информирования работала прекрасно, и все знали, зачем на кладбище пошла группа пришлых и почему там стреляют.

Я запретил устраивать поминки, несмотря на возражения Пейна — завтра с утра нужно было иметь полный состав народа в адекватном состоянии. Иначе будут еще потери. И почти пинками отправил всех по комнатам. Сергей проверял технику — завтра предстояло ехать по лесным дорогам, а может, и без дорог. Это его явно успокаивало, хотя и вызвало у меня некоторую вспышку паранойи. Медведь, сидящий над планом дома культуры, успокаивающе мне кивнул — мол, иди, я пригляжу. Мировой парень, блин.

— Джей, а ты вообще когда–нибудь боишься? — спросила меня Аня, когда мы остались вдвоем в коридоре перед нашей комнатой.

— Если я буду бояться, то мы сдохнем. — спокойно сказал я, тяжело вздохнув про себя. Кажется, Аня решила поговорить «о наших отношениях». А мне бы выспаться.

— Удивительно, но я тоже перестала. Я думала, никогда не привыкну, но нет.

— Да, — кивнул я, незаметно выдыхая — мозговынос отменяется. — Только Серега переживает. Ему дочь нужна, а не война с бандитами. Надо за ним присмотреть.

— Зато Медведь в своей стихии, — усмехнулась Аня. — Он уже план штурма в голове прокручивает.

— Этот парень просто находка какая–то. Вообще не понимаю, что он делал среди этих ряженных.

— Развлекался? В той, старой жизни, ему ведь не светило бегать с пулеметом в косухе и стрелять в людей. А сейчас он раскрывается.

Будильник, заоравший на столе, поднял меня с ощущением, что я и не спал вообще. Сейчас, утром, вчерашний план казался идиотским, дальше некуда. Но отступить нам бы уже не удалось, так что — только вперед, гардемарины, блин…

Конец 4 части.