— Доктор Солонов говорит, что вы — единственный, кто может достичь её. Из-за связи. — Его золотистые глаза серьёзны не по годам. — Я тоже это чувствую. Вы и Ева… как две части одного целого.

Солонов бросает взгляд на мальчика:

— Ник имеет редкий дар, Северов. Природную эфирную чувствительность. Он видит потоки и связи, которые остальные могут увидеть только через технологии. — Он делает паузу. — Именно поэтому он остался со мной после Станции.

— И не только поэтому, — добавляет Ник с лёгкой улыбкой. — Доктор Солонов единственный, кто не хотел использовать меня как «усилитель». Он говорит, что я не инструмент, а человек, даже если я… другой.

— Другой? — переспрашиваю.

— Эфирный сирота, — отвечает Солонов. — Ребёнок, рождённый от матери с эфирными модификациями, погибшей при родах. Таких детей мало, и они всегда рождаются… особенными. — Он смотрит на мальчика почти с отеческой нежностью. — Ник не просто видит эфир. Он может функционировать как живой эфирный якорь, стабилизирующий нестабильные структуры вокруг себя. На Станции его преследовали из-за этого — некоторые фракции хотели использовать его способности для усиления своих технологий.

— А вы?

— Я вижу в нём ученика, — просто отвечает Солонов. — Того, кому могу передать свои знания, прежде чем они будут утрачены навсегда.

Он возвращается к эфирному компасу:

— Но сейчас есть более срочные вопросы. Серафим почувствовал твоё пробуждение, Северов. TX-Δ создаёт особую сигнатуру в эфирном поле, которую невозможно скрыть полностью. И Серафим уже охотится за тобой.

— Зачем я ему? — спрашиваю, хотя уже предчувствую ответ.

— По нескольким причинам, — Солонов поднимает палец. — Во-первых, TX-Δ сам по себе — уникальная технология, которая может дать ему новые возможности контроля над эфиром. Во-вторых, он всё ещё ищет Еву, а твоя связь с ней может привести его к ней. И в-третьих… — он делает паузу, — ты единственный, кто действительно может ему противостоять.

Внезапно из глубин сооружения раздается низкий, механический звук. Воздух в комнате внезапно сгущается. Все приборы одновременно мигают, словно напряжение в сети падает и восстанавливается. Эфирный компас начинает вращаться, его стрелки движутся хаотично.

— Что это? — спрашиваю, активируя эфирное зрение.

И вижу нечто странное — на мгновение, буквально на долю секунды, в углу комнаты появляется силуэт. Высокая фигура с расправленными крыльями, сотканными из чистого света. Лицо — искажённое, нечеловеческое, словно вывернутое наизнанку. Глаза — бездонные колодцы золотистого огня.

──────────────

// ВИЗУАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ [Δ.1.SKT-14.1]

▌ЭСКИЗ: «Серафим в эфирной дымке»

▌ИСТОЧНИК: [ЗАРЕГИСТРИРОВАНО TX-Δ / ВИЗУАЛИЗАЦИЯ СИНГУЛЯРНОСТИ]

▌СТАТУС: НЕСТАБИЛЬНАЯ ЭФИРНАЯ СУЩНОСТЬ / ПРЕДКОНТАКТНЫЙ ЭХО-СЛЕД

──────────────

Воздух наполняется металлическим привкусом, звуки искажаются, словно проходя через плотную среду. На секунду возникает ощущение невыносимого давления на виски, будто кто-то пытается проникнуть прямо в сознание.

Видение исчезает так же внезапно, как появилось. Приборы возвращаются к нормальной работе.

Солонов побледнел:

— Он становится сильнее. Его присутствие проникает даже сквозь мои защитные экраны.

Ник буквально вжимается в стену, его глаза расширены от ужаса. Он хватается за руку Солонова с неожиданной силой:

— Доктор, он видел нас! — голос мальчика дрожит. — Он заглянул прямо в меня… словно копался в моей голове.

— Всё хорошо, Ник, — Солонов успокаивающе кладет руку на плечо мальчика. — Мои щиты еще держатся.

Но в глазах старика читается беспокойство, которое он не может скрыть.

Солонов бросается к какой-то панели, активирует последовательность команд:

— У нас мало времени, Северов. Нужно действовать быстро.

Он возвращается к эфирному компасу, берёт инструмент и продолжает работу над ним с удвоенной скоростью.

— Этот компас настроен на уникальную эфирную сигнатуру Евы, — объясняет он, работая. — Но для полной активации нужен последний компонент. Твой медальон.

Я касаюсь медальона на шее:

— Что я должен сделать?

— Просто помести его в центр компаса. Но будь готов — это вызовет сильный эфирный резонанс. Серафим наверняка почувствует его.

Пока Солонов заканчивает настройку, я задаю вопрос, который беспокоит меня:

— Вы упомянули мою семью. Жену и сына. Что с ними случилось?

Руки Солонова замирают на мгновение. Он не поднимает взгляд:

— Анна и Джейми… — его голос тихий. — Я не знаю, Северов. После Инцидента они числились в списках пропавших без вести. Некоторые выжившие упоминали, что видели их эвакуирующимися на последнем транспорте. Другие говорили, что они были в зоне непосредственного воздействия. — Он наконец смотрит на меня. — Я искал, Северов. Годами. Но не нашёл ни следа.

Странная пустота разрастается внутри. Семья, которую я даже не помню. Люди, бывшие центром моей жизни, теперь лишь имена без лиц.

И вдруг — яркая вспышка памяти:

Солнечный день. Внутренний двор жилого комплекса базы «Омега». Маленький мальчик, не старше пяти лет, с моими глазами и улыбкой Анны, держит в руках нечто блестящее. Медальон — точно такой же, как тот, что сейчас на моей шее.

«Папа, он светится!» — восторженно восклицает Джейми, поднимая медальон к солнцу. — «Он похож на звезду!»

Я опускаюсь на колени рядом с ним, чувствуя тепло его маленького тела, запах детского шампуня в его волосах.

«Это очень важная звезда, Джейми,» — говорю я, осторожно забирая медальон. — «Она помогает мне всегда находить путь домой. К тебе и маме.»

«А можно мне тоже такую?» — мальчик смотрит на меня серьезно, с недетской интенсивностью.

«Когда-нибудь,» — отвечаю я, и что-то щемящее проскальзывает в моем голосе. — «Когда ты станешь старше.»

Джейми обнимает меня, его маленькие руки едва обхватывают мою шею. «Я люблю тебя, папа,» — шепчет он.

Воспоминание обрывается, оставляя после себя глубокую, почти физическую боль. Не просто тоска по забытому — мучительное осознание того, что я мог навсегда потерять кого-то, кого любил больше жизни.

[TM-Δ. SYNC]: ОБНАРУЖЕНА НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ЯДРА

[TM-Δ. SYNC]: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: УРОВЕНЬ ТРЕВОЖНОСТИ ПРЕВЫШЕН

[TM-Δ. SYNC]: [внутренний конфликт] Критическая информация… требует обработки…

— Северов? — голос Солонова возвращает меня в реальность. — Ты что-то вспомнил?

— Джейми, — произношу я с трудом. — Мой сын… я показывал ему медальон.

— Перед тем, как мы продолжим, — Солонов подходит ко мне, — я должен научить тебя одной важной технике. Ментальному шифру. Это поможет защитить твои мысли от эфирного сканирования Серафима.

Следующие полчаса он показывает мне серию ментальных упражнений — визуализации многослойной структуры, скрывающей критические воспоминания.