С языка чуть было не сорвалось — мол, нет, обязательно отыщем и ещё повоспитываем.

— Так точно, товарищ полковник, — ответил я. — Постараемся.

— Постарайтесь без «постараемся»! Чтоб ни-ни! А то вы у меня… ух! — прогремел он.

Я даже представил, как он сейчас грозит мне кулаком, стоя у себя в кабинете.

— Ясно, Семён Алексеевич, — сказал я.

— Вот и ладно. Вечером чтоб доложили! — выдохнул он и отключился.

Я опустил телефон, повернулся к Коле:

— Похоже, командировочка наша продлевается.

— Ну и ладно, — хмыкнул тот. — Мне уже начинает нравиться этот городок. Забавные они тут. И мэр с любовницей, и полиция с характером.

Я пожал плечами:

— Мэр как мэр. По статистике у каждого второго такие ляльки имеются, только не каждый такой борзый.

— Борзый, — кивнул Коля. — Ну, на то он и Быков, чтоб быковать.

Мы хором рассмеялись.

Глава 19

Мы переоделись в чистую запасную одежду, а грязную отдали горничной в стирку за отдельную плату. Прачечной тут не было, но за деньги для нас сделали исключение.

Зато завтрак входил в стоимость. Мы спустились в ресторан, который больше походил на столовую. Поели вместе с какими-то форумчанами — в зале сновали непонятного вида люди с бейджиками на шее, что-то обсуждали, переговаривались, размахивали папками. Судя по плакату у входа, проходил слёт экологов.

Пара сосисок, глазунья из двух яиц, компот и ломоть хлеба с какими-то семечками — вот и весь завтрак.

— Ну что, какие планы, Макс? — спросил Шульгин, вымакивая мякишем желток с тарелки.

— Найдём этого Барабаша, таксиста, — сказал я. — Вчера же ППСник говорил, он на рынке трётся. Тряхнём его, спросим, куда увёз нашего Чучалина.

Сказано — сделано. Вызвали такси. Попался разговорчивый водитель, словоохотливый мужичок лет под пятьдесят. Пока ехали, он успел рассказать нам полжизни — от армейской службы до болезни тёщи.

— Барабаша знаешь? — спросил я, когда он перевёл дух.

— Толстого, что ли? — насторожился тот. — Конечно, знаю. А что, опять в долги влез?

— Да нет, — поспешил я его разубедить. — Мы тут в командировке надолго. Как-то с ним пересекались, он нам свой номер давал. Сказал, что повозит — и днём, и ночью подскочит. А номер-то мы его куда-то потеряли.

— Так я вас сам повожу! — обрадовался водитель. — Вот моя визитка.

Он протянул вырезанный из бумаги кусочек — самопальную визитку с номером, отпечатанным в домашних условиях на принтере.

Я, конечно, взял визитку на всякий случай.

— Всё-таки Барабаша неплохо бы найти, — сказал я. — Вроде, мы же договорились уже.

— Ой, да он жулик, — махнул рукой водитель. — Зачем он вам? Он всех клиентов дурит. Я вот — честный таксист.

«Честный таксист» прозвучало так же, как «честный мэр». Редкость. Почти из разряда фантастики.

— Ну так что, дашь его контакт? — спросил я таксиста.

— Да нет у меня, — ответил тот. — Телефона его нет, но если вам не лень, могу сказать — он на рынке бывает, стоит у центрального входа. И всё-таки, мужики, он вам что-то задолжал, вижу по глазам, не просто так вы его ищете. Ну да ладно, если что, я вам его не сдавал. Вот тут его машина обычно стоит.

— А что за машина? — спросил я.

— «Рено Логан» белый. Ведро с болтами, не то что у меня, — сказал таксист и любовно погладил руль своей старенькой «Тойоты».

Мы подъехали к центральному входу рынка, рассчитались с ним. На прощание водитель крикнул:

— Если что, я тут близко кручусь! Звоните — обратно довезу. Не надо никого вызывать, звоните напрямую.

Мы заверили, что обязательно обратимся, и отпустили.

— Нам нужны свои колёса, Макс, — задумчиво проговорил Коля, глядя на ряды машин у рынка. — Не люблю я на такси ездить, тем более на таких вот старушках. Тут не то что бизнес-класса нет, тут даже минимальным комфортом не пахнет.

— Ой, смотри-ка, какие мы графья нашлись, — усмехнулся я. — Ну, хотя… да, свои колёса нам бы не помешали. А пока поездим на такси. Долго ли? Может, сегодня уже, дай бог, Чучалина выцепим.

Но белого «Рено Логана» на рынке не было. Мы походили, поспрашивали людей.

Продавщица из киоска с шаурмой, пожилая женщина в платке, сказала, что каждый день этот толстяк тут торчит, но сегодня, вроде как, его ещё никто не видел.

Заглянули в павильончик с сапожной мастерской.

Там сидел китаец или кореец — хрен разберёшь. По-русски говорил с сильным акцентом, но уверенно. Видно, давно здесь работает, прижился. Окно его мастерской как раз выходило на центральные ворота рынка.

— Нам нужен Барабаш, — сказал я.

Азиат улыбнулся во все тридцать два, кивнул.

— А-а… Больсо-ой мусина такой, — сказал он, растягивая слова.

— Ну да, наверное, — ответил я.

Признаться, мы его внешность достоверно не знали, но по описанию — толстяк.

— Если найдёте, — продолжил «Джеки Чан», — передайте, чтоб в долг им больсе ботинка чинить не буду. Пусть сначала долга вернёт.

Похоже, этот Барабаш всем был должен. Сапожник его тоже сегодня не видел.

Мы постояли у рынка, покрутились, походили вдоль рядов. Где-то дальше, среди палаток с одеждой, обувью, картриджами для курева и прочей мелочёвкой, вдруг раздался женский крик:

— Помогите! Кошелёк украли!

Годы могут быть разные, а проблемы на рынке всегда примерно одни. Народ загудел, закипел. Мы подошли ближе.

У крытых лотков стояла женщина деревенского вида, с пакетами, полными продуктов. Видно, приехала в город закупить всего на неделю вперёд, по старинке — с наличкой. Пакеты стояли у ног, а она беспомощно потрошила свою дамскую сумку — огромную, из потёртого кожзаменителя с облезлой фурнитурой.

— Здесь он был! — причитала она. — Только что был, вытащили! Я рассчитывалась, вот же, скажите же!

Она схватила за рукав продавца джинсов — поджарого, чернявого, кавказской наружности.

— Вот же, при вас я доставала!

— Эй, женщина, — сказал он с акцентом, — слышишь, я не брал! Я не брал!

— Да я не говорю, что ты брал, горбоносенький, — парировала она. — Вот же кто-то здесь тёрся! Вот кто, скажите мне! Ой, мамочки!

В это время я заметил знакомую фигуру — наш старый