— Ой, Колян, ну не тормози. Участковый местный нам нужен. Он тут всех знает. Даст расклад по всей этой шушере, быстро найдем колеса, прицепим на место — и попрём дальше.

— О, точняк! — воскликнул Коля. — Посёлок небольшой, участковый всяко всех знает. Тем более, весь криминальный элемент у него на учёте. Ну, Макс, ну голова!

— Да это элементарно, Николай Николаевич, — сказал я. — Давай, связывайся с участковым.

В конце концов тачка его — вот пускай и возится. Учится.

— Ага, сейчас в местную дежурную часть позвоню, спрошу, кто участковый, — потянулся он за телефоном.

— Да ты прикалываешься? — фыркнул я. — Местная дежурная часть в райцентре находится. Пока дозвонишься, пока тебе скажут — день пройдёт. Подойди к любой бабульке, она тебе и так скажет, кто тут участковый.

— Думаешь?

— Знаю, — сказал я уверенно.

Коля так и сделал. По улице как раз шла бабуля — пакет в руке, из него просвечивал литр молока. Он подошёл, обратился вежливо, по-служебному:

— Здравствуйте, бабушка, я из полиции. Подскажите, пожалуйста…

— Да какая я тебе бабушка? — вскинулась женщина. — Мне только сорок лет исполнилось!

И понеслось.

Коля моргнул, растерялся. Конечно, непредусмотрительно назвал местную «бабушкой». Но про то, что ей якобы сорок — это она, мягко говоря, слукавила. С виду — далеко за, и с хорошим плюсом.

«Ну, Коля, учись», — подумал я. — «К таким лучше подходить с 'девушка» или «женщина».

В итоге «молодушка» обгавкала Колю по полной, развернулась и ушла, возмущённо шурша пакетами.

Я подошёл к кафешке — на стене, рядом с дверью, висел плакат: заголовок «Ваш участковый» и номер телефона.

Там же и фото с подписью: Лисицын Андрей Валентинович, капитан полиции.

С плаката на нас смотрела уже немолодая, усатая морда. Настоящая лисица. Лицо служивого, глаза немного навылупку, выражение — будто его врасплох застукали с поллитрой. Может, человек просто позировать не умеет. Хотелось бы надеяться, что мозги у него имеются, а не только усы и дикий взгляд на камеру.

Я набрал сотовый. Недоступен.

— Чёрт, — пробормотал я.

Рядом был написан стационарный номер опорного пункта. Набрал.

Долгие гудки. Никто не берёт.

— Блин, похоже, всё-таки через дежурку придётся вызванивать, — сказал я сам себе.

Но не успел и додумать досадой эту мысль, как к кафешке подкатил полицейский «уазик» — грязный, с синей полосой, потертый «хантер».

— О! — сказал я. — На ловца и зверь бежит.

Из «уазика» вывалился тот самый человек с плаката.

Круглолицый, невысокий, с усами, в форменной куртке, на которой рукава уже поблескивали от стирки. Возраст — уже не мальчик, но ещё и не пенс. Одернул куртку, поправил ремень, сдвинул фуражку набекрень и с подозрением уставился на меня.

Переводил взгляд то на машину без колёс, то на мой телефон, то на озадаченного Шульгина.

— Ваша? — спросил.

— Привет, коллега, — сказал я и ткнул ему в лицо удостоверение. — Уголовный розыск, ОМВД России по Заводскому району, Новознаменск.

— О-о… — протянул он, — мужики, ну и куда это вас занесло… А чья тачка-то?

Он оглядел Колину машину — без колёс, но всё равно блестящую. Видно было — не верит, что это наша. Слишком уж презентабельная, слишком дорогая для полицейской зарплаты.

— Машина наша, — твердо сказал я.

— Ваша, значит… — протянул Лисицын, потеребил ус, нахмурился. — Ну-у, — прищурился он, — не похожи вы на коллег, если честно… И тачка… дороговата.

Он посмотрел на нас с подозрением, будто пытался разглядеть в нас оборотней в погонах — тех, что живут красиво и совсем не по жалованью.

— Тачка служебная, — заявил я. — Бюджет города выделил на обновление автопарка нашего РОВД деньги, а надо было быстро освоить лимиты. Выдали нам, кхм, большую сумму, не поверишь, а купили одну машину.

— Да ну нафиг! — выдохнул участковый. — Серьёзно? Ого… А я вот на старом «уазике» езжу. Блин, может, к вам в Новознаменск перевестись?

— Да это была разовая акция, — махнул я рукой. — Ты лучше вот что скажи… Слушай, Андрюша… кстати, меня Максим зовут, а это Коля. Так вот, мы пока местный обед вкушали, — я кивнул на кафешку, — у нас колёса сп*здили.

— Ну вы, мужики, даёте… — выдохнул Лисицын.

— А что мы? — спросил Коля. — Ну, так получилось.

— Да нет, я про то, что нельзя в этой кафешке есть, — покачал головой участковый. — Дристать будете дальше, чем видите.

— Да всё нормально, — отмахнулся Шульгин. — Это не проблема. Проблема в колёсах.

— Не, мужики, колёса мы найдём, это как раз вообще не проблема, — успокоил нас Лисицын. — А вот вы бы лучше активированного угля прямо сейчас наглотались, только у меня его нет, это надо в аптеку заскочить.

Шульгин было дёрнулся, лихорадочно ища глазами аптеку, но через секунду вернул взгляд на участкового.

— Слушай, Андрей, — сказал я, — пофигу на этот уголь и на аптеку. Нам нужны колёса. Мы торопимся, мы здесь вообще проездом.

— А вы куда едете? — спросил он.

— В Камнегорск, — ответил я.

— У-у-у, далеко, — протянул Лисицын.

— Да, далеко, — сказал я, уже раздражаясь. — Давай, капитан, помогай налаживать тут неотложные оперативно-розыскные мероприятия. Нам нужно понять, кто из местных мог стырить колёса. Они ведь явно стояли и караулили, ждали, какая тачка побогаче подъедет. И инструменты у них с собой были, и чурочки подложили. Это же не спонтанно. Кто из местных мог такое провернуть? Ты ведь всех знаешь.

— Конечно, всех! — воскликнул участковый. — Да любой местный мог! Я те клянусь! Каждый!

— Твою ж дивизию… — пробормотал я. — Вот обрадовал так обрадовал.

— А чё вы хотели, мужики? — развёл руками Лисицын. — Рудник закрыли, работы нет, всё пи… Прости, Максим. Что остаётся местным жителям? Либо бухать, либо воровать. Ну или и то, и другое вместе. Ну, сейчас пока лето было, ещё ладно — грибы, ягоды, кто-то на дороге торгует, кто-то хозяйство держит. А в основном в поселке же как — глушь и безработица. Зря вы вообще здесь остановились.

Николай приуныл, плечи опустились. Я быстро нахмурился в его сторону: мол, а ну — не сдаваться.

— Да это мы