— Да ты оптимистка! — улыбнулся Сергей.

— Серёж, мой бокал наполовину пуст или наполовину полон?

— Да похрен, в нём всё равно половина… Как ни назови, содержимое не прибавится.

— Как тяжело с тобой говорить… У тебя какое-то особое мышление, — вздохнула она.

— Вот потому меня и отправили в жопу мира. Там как раз нужны люди с нестандартным мышлением, — горько усмехнулся он.

— Сережа, подойди к вопросу иначе. Найди плюсы в том, что случилось.

— Наташ, о чём ты? Какие плюсы в стране, где живут безграмотные негры, где местные устраивают разборки и называют это гражданской войной, где малярию подхватить — как у нас насморк, где жара, которую европеец с трудом переносит…

— А «европеец» — это ты? — улыбнулась девушка.

— Ладно, не придирайся к словам… Пусть будет «белый».

— Серёженька, это многое меняет. Ты ведь советский человек, а значит, справишься с любыми трудностями, — она сделала ещё глоток.

— Наташ, когда в твоей красивой головке поселилась такая идеологическая муть?

— Вот, Серёженька, ты сам и ответил на вопрос, почему едешь в Йемен, а не в Штаты… Спасибо за коктейль, была рада тебя видеть!

Девушка спрыгнула со стула, встала на цыпочки, поцеловала Сергея в щёку и направилась к выходу. У дверей она остановилась, помахала ему рукой и вышла.

— Твою мать… — Сергей покачал головой.

Расплатившись, он вышел на крыльцо. Окинул взглядом сквер и прогуливающихся людей, глубоко вдохнул и, спустившись по ступеням, зашагал в сторону метро.

* * *

Услышав, как открывается входная дверь, Сергей вышел в прихожую. Войдя в квартиру, отец посмотрел на сына и покачал головой.

— Ты решил продолжить загул? Или так разминаешься? — разуваясь, произнёс мужчина.

— Нет… — молодой человек мотнул головой.

— А запах…

— Пятьдесят коньяка — это ведь как лекарство, ты же сам говорил. Отец, мы поговорить можем?

— Разумеется. Только позволь переодеться, — мужчина прошёл в комнату.

Сергей вернулся на кухню и, засыпав в турку ингредиенты, поставил на плиту. Минут через десять отец присел за стол. Молодой человек разлил кофе и, поставив чашки, присел напротив.

— Слушаю, — произнёс мужчина, закуривая.

— Ты знаешь… — Сергей замолчал, будто собираясь с духом. — Мне кажется, я понял, почему меня засунули… — он снова замолчал, подбирая слова, — …в Тмутаракань.

— Продолжай… — затягиваясь, произнёс отец.

— Мог по пьяни брякнуть что-то… Ну, ты понял, — вздохнул Сергей.

— Какое замечательное умозаключение! Это пятьдесят коньяка навеяли? Так сказать, мозги прочистили? — усмехнулся мужчина. — Объясни мне, почему ты ищешь виноватых на стороне, но не пытаешься заглянуть в себя?

— А в чём я виноват? — Сергей удивлённо смотрел на отца. — Ну, было… брякнул по пьяни, что за бугром лучше, чем у нас, что хочу там работать. Но ведь работать на страну и для её блага!

— Дурак ты, Серёжа, — покачал головой отец. — Умный, но дурак. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Начни мыслить шире…

— С какой стороны, отец? — возмущённо произнёс Сергей.

— С правильной. Ты себя жалеешь. «Бедненький, такие перспективы были, а ему карьеру загубили…» — мужчина снова покачал головой. — Стукачок шепнул куда следует о твоих тупых рассуждениях.

— Не понимаю я тебя. Отец, что ты хочешь сказать? — вздохнул Сергей.

— Включай мозги, молодой и перспективный. Ты не думал, что в тебе что-то другое увидели? И Йемен — это маленькая ступенька, о которую ты либо споткнёшься, либо поднимешься и пройдёшь с высоко поднятой головой.

— Всё равно не понимаю… Какая там ступенька? Это же задворки мира…

— Ты всё видишь однобоко. Расширь видение, раздвинь границы восприятия. Тебя же учили анализировать — посмотри на ситуацию с разных сторон. Шевели мозгами.

— Отец, ты мог бы по своим каналам узнать… — глядя на крышку стола, произнёс Сергей.

— О чём?

— Ну, почему меня…

— Нет, этого делать не буду. Сын, я тобой очень дорожу. Ты — всё, что у меня есть. Положение и все остальные атрибуты — это не так важно, как может казаться со стороны. Но выяснять, отчего и почему, не стану. Могу только догадываться, какая судьба тебе уготована. Конечно, это лишь мои предположения. Но эту дорогу ты должен пройти сам — и только сам.

— Догадками поделишься? — с надеждой посмотрел на отца Сергей.

— Извини, сын… Дальше — сам, всё сам. Будет трудно — плечо подставлю, подскажу, если потребуется. Но это твоё будущее, и только твоё. Считаю, что не имею права в него вмешиваться. Что мог — сделал…

Мужчина потушил сигарету, допил кофе и, поднявшись, вышел из кухни. Сергей сидел, положив руки на стол и сжав кисти в замок.

Глава 3

Солнце заглянуло в окно, пробившись сквозь неплотно задвинутые шторы. Сергей открыл глаза и посмотрел на электронные часы: 5:40. Закрыв глаза, полежал пару минут, но сон улетучился. «Твою мать, с таким раскладом и спать разучишься…»

Сев на кровати, потянулся. Надел спортивные штаны и накинув футболку, направился на кухню. Заглянув в открытую дверь ванной, встретился взглядом с отцом, бреющимся перед зеркалом. Мужчина повернулся и с удивлением посмотрел на сына, держа в руке бритвенный станок Schick.

— Ты чего вскочил?

— Не спится…

— Какие планы на день? — отец повернулся к зеркалу и продолжил бриться.

— Да никаких, — пожал плечами Сергей.

Мужчина включил воду, ополоснул станок и, повернувшись, снова взглянул на сына.

— И к друзьям, и к «тёлкам» не поедешь?

— Ну, у тебя и словечки… — хмыкнул Сергей. — Не поеду. Никого видеть не хочется.

— Почему так?

— Любишь ты вопросы задавать, зная на них ответы… — вздохнул молодой человек, — Настроение не для вечеринок.

— А без вечеринок? Просто пообщаться.

— Не хочется… Да и о чём с ними говорить? О шмотках, бабах…

— А о чём-то другом вы вообще разговариваете?

— Например? — Сергей смотрел на отца.

— Ну, не знаю… О происходящем в стране, в мире… Просто поговорить по душам — тем ведь много.

— Отец, кому интересно, что у меня в душе? Всем плевать… А после последних событий я вообще как прокажённый.

— Высокие у вас отношения! — засмеялся мужчина, ополаскивая лицо. — Но у тебя месяц отдыха. Может, отдохнёшь как человек?

— Не пойму: ты сейчас серьёзно или шутишь?

— Сын, всё зависит от того, с какой стороны посмотреть… — улыбнулся мужчина.

— Отец,