По смартфону прокатилась легкая дрожь, информируя о новом сообщении. Капитан, вытянув аппаратик из нагрудного кармана разгрузки, глянул на экран. Морозов, дожевав галету, отхлебнул тепловатую воду из фляжки.

– Начинаем?

– Точно так, господа хорошие. У наших все готово: ушки на макушке, пушки заряжены и с остальным все all right. Что слухачи? – Носорог положил смартфон перед собой не выключая.

– Шабаш в полном разгаре. Примерно десять рыл начальства плюс челядь. Расположились компактно. Охрана по периметру, и только. Ведут себя как баре, вольготно. Половина полдничать изволит. – Чупа-Чупс вытер губы тыльной стороной ладони и надел тактические перчатки.

– Ланч устроили? Отлично. Счас споем «Гром орудий раздавайся, веселися, храбрый росс!». Под аккомпанемент бога войны. Исполняется впервые. Заслушаетесь, обещаю, – ухмыльнулся капитан. – Ероплан в небе? Картинку держит?

– Сигнал коптер гонит устойчивый. Дальномер готов, только включить осталось. Снайперы на позиции. – Морозов, отведя бинокль от глаз, повернулся к Еремееву.

– Заводи шарманку! Минутная готовность. – Носорог тронул пальцем экран смартфона, и безликое сообщение выскочило в эфир. – Включай лазер, маркируй цель.

Хоть он и ждал удара, громыхнуло, как всегда, неожиданно. Даже без оптики было видно, как левая половина дома, будто трухлявый пень после могучего пинка, разлетелась вдребезги.

– Маркер на правую половину. Ждем второй выстрел, – рявкнул капитан и, набрав на клавиатуре «плюс один», тронул значок отправки.

Второй снаряд вынес оставшийся угол, сохранив небольшой кусок стены первого этажа.

– Что ни говори, но калибр сто пятьдесят два миллиметра – это аргумент. Домишко был немалый, но, как говорится, ваши не пляшут. – Морозов, не меняя позиции, вооружился дальнобойным «Кордом» и через прицел рассматривал развалины. – Походу, добавки не треба.

– Это и хорошо, и плохо. – Носорог скрупулезно на мониторе планшета изучал картинку, транслируемую с беспилотника. – Командуй группе контрольный выход. Живые вряд ли остались, а вот электронные прибамбасы очень может быть. Пусть пошукают конкретно.

– Сам пойду с парнями. Если разрешишь, командир. – Чупа-Чупс лукаво глянул из-под козырька кепи.

– Валяй, герр обер-лейтенант. Разрешаю и повелеваю. Голову сам не подставляй и другим не давай. Удачи!

– Проходи, восточный человек, можешь сесть. Хочешь, на колени, нет – пятую точку пристрой. На ящик, к примеру. Или гордо стой, как… Эйфелева башня. Хотя, болтают, в ногах правды нет. Разговор наш либо длинный, либо короткий. Все зависит от тебя. Представляться не стану. К чему реверансы? Обзовешься или в Мальчиша-Кибальчиша играть станешь? – Кайда равнодушно взирал на стоящего в центре солнечного пятна пленного.

– Конечно, представлюсь, господин офицер. – Его английский звучал слишком правильно, академично. – Тем более мы с вами в некотором роде коллеги. Вы офицер военной разведки, я – офицер военной контрразведки. Сирийской, само собой. По легенде – переводчик у натовцев. Вы меня, дело случая, засветили.

– Сухов, говоришь? Сейчас проверим, что за Сухов такой, – ухмыльнулся подполковник и крикнул, перейдя на русский: – Парни, кликните вашего накиба. Дело срочное, пусть капитан подойдет.

За перегородкой, в соседней комнате, зашуршали удаляющиеся шаги.

– Ты присядь пока на ящик, да порты не потеряй, не то предстанешь перед коллегой в затрапезном виде.

Александр кивнул конвоиру-сирийцу, стоящему за спиной пленника. Тот, положив руку на плечо боевику, сильно нажал, заставляя опуститься на ящик.

Через минуту послышались шаги, и в дверном проеме возник молодой офицер с шевроном сирийского спецназа на рукаве камуфлированной куртки. Золотые крылья на красном фоне в бреющем полете и голубой парашют с золотой звездочкой на вершине купола. Тяжелый «стечкин» покоился в полуоткрытой кобуре на поясе. Капитан шагнул в комнату, и солнечный лучик скользнул по трем серебряным звездочкам погона. Он вопросительно посмотрел на Кайду.

– Юсуф, этот человек утверждает, что он сотрудник контрразведки. Был инфильтрирован к боевикам. Попал в нашу засаду вместе с натовцами, что во дворе загорают. – Подполковник сделал жест рукой в сторону пленного. – Забирай.

Офицер, коротко кивнув, знаком приказал конвоиру поднять сидевшего. Пленник недовольным голосом выдал длинную тираду.

– Чего хочет?

Александр поднялся со стула, наблюдая за происходящим.

– Недоволен приемом. Говорит, так нелегалов не встречают. И ремень требует. – Юсуф ронял короткие фразы, продолжая держать невозмутимым лицо.

– Экий торопыга, ну-ну. – Смутная тень зависла внутри.

Подполковник глянул капитану в глаза. Офицер, перехватив взгляд, чуть поджал губы, едва кивнул понимающе.

По лестнице часто затопали. В помещение ввалились Носорог с Чупа-Чупсом. Скосив глаза на выходивших, Еремеев устало проговорил:

– Товарищ командир, группа из поиска вернулась. Задание выполнено. Потерь нет.

– Вот и славно, товарищи офицеры! Всем отдыхать. Еремеев, задержись на минутку, чайком угощу. Или кофе? – Александр улыбнулся, мысленно отметив, что заноза беспокойства никуда не делась.

Подхватив стоящий на импровизированном очаге с тлеющими углями стальной чайник, он наполнил две зеленые кружки.

– Сидай, хлопчик, побалакаем.

Капитан, поднырнув головой под ружейный ремень, снял висевший за спиной автомат и прислонил к стулу. Щелкнув клипсами тактической разгрузки, шевельнул плечами, освобождаясь. Вслед положив на бетонный пол бронежилет, он с удовольствием потянулся:

– После хорошей пахоты не грех и сбрую скинуть.

Вдруг с первого этажа резанул громкий крик. Что-то тяжело грохнулось, ударили два выстрела.

Кайда и Носорог почти синхронно выхватили из набедренных кобур «Векторы», в два пируэта уйдя к стене, в плотную тень.

Глава 4

Дан приказ: ему…

Западный Алеппо. Сирия. Июнь 2016-го

Быстрые шаги отбарабанили двенадцать ступеней лестницы, и раздался голос:

– Командир, не стреляйте. Это я, Морозов!

Офицеры переглянулись, и Кайда, не пряча пистолет в кобуру, крикнул:

– Заходи, старшой! Ты один?

Чупа-Чупс неторопливо поднялся на площадку второго этажа.

– Один-одинешенек, товарищ подполковник.

– Что за шум? Упал любимый комод бабушки да отдавил хрен дедушке? – Носорог вдоль стены подошел к дверному проему и аккуратно выглянул на лестницу. – В натуре чисто, командир. Старшой один.

– Кто бы сомневался? – фыркнул Александр. – Лейтенант, без обид! Сам понимаешь, береженого Бог бережет. Чего стряслось?

– ЧП районного масштаба. Тот бармалей, которого сирийцы забрали, пытался сдернуть. Каким-то чудесным образом разоружил конвойного и стрельнул в Юсуфа. Благо я к вам поперся, – развел руками Морозов. – Захожу, вижу непорядок. Накиб на земле валяется, за бедро держится. Сирийцы в кипеже, автоматы похватали и блажат как потерпевшие. Арестант конвойным прикрылся, на выход намылился…