– Твою мать! Никак не успокоятся, сволочи! – Выпрыгнув из траншеи, скомандовал: – Отделение, за мной!

Когда бойцы отделения Григорьева во главе с командиром роты достигли места, откуда была слышна стрельба, она прекратилась. На месте перестрелки лежало около трех десятков мертвых тел немецких солдат и офицеров. Среди убитых Александр заметил двух красноармейцев. Не менее полусотни бойцов стояло на месте недавней перестрелки. К Тихомирову подошел коренастый капитан.

– Спасибо, старший лейтенант, за помощь, только мы уже сами справились. Эти паразиты здесь притаились, когда нас увидели, выбросили белый флаг, мы, было, к ним сунулись, а они по нам огонь открыли, ну мы их и усмирили. Могу тебе предложить посмотреть на труп бравого немецкого генерала, который командовал всей этой неугомонной эсэсовской сволочью. Вон там, рядом с блиндажом лежит.

Тихомиров и Григорьев подошли к входу в блиндаж. Старший лейтенант снова включил фонарик. Генерал лежал на земле, без фуражки, с пистолетом в руках. Тихомиров с ненавистью посмотрел на бледное лицо, закрытые глаза с белесыми ресницами, длинный шрам на левой щеке, залысины на лобастой голове и пулевое отверстие на виске.

– Жаль, что застрелился, я бы эту сволочь своими руками… – командир роты отвернулся, скомандовал: «За мной!» – и быстро зашагал прочь, мимо многочисленных воронок и изуродованных взрывами тел убитых немцев, мимо разрушенных блиндажей, обвалившихся траншей, брошенного оружия и покореженной техники.

* * *

Отдохнуть после боя «черным дьяволам» не удалось. Перед рассветом к командиру роты от расположившихся неподалеку чешских партизан прибежал младший лейтенант НКГБ Наговицын и запыхавшимся голосом выпалил:

– Выручай, товарищ старший лейтенант! Твои хлопцы на железных конях нужны.

Тихомиров, сдерживая зевоту, устало спросил:

– Что случилось?

– К нам лесник на велосипеде приехал. Человек надежный, помогал нашему партизанскому отряду. Так вот, он говорит, что в лесу, в его доме и рядом с ним, остановились подозрительные люди. Не иначе как эти гады задумали недоброе. Часть говорят по-русски и одеты в форму Красной армии, еще несколько человек в форме американских войск, остальные немцы. Среди них эсэсовцы. Сначала их было человек сто, позже к ним присоединилось еще двадцать из отступающих остатков германских частей. Лесник пошел в кладовую за вином и пивом для офицеров, которые расположились в его доме, и случайно подслушал из кладовой их разговор. Им было невдомек, что он понимает по-немецки, а поэтому разговаривали громко, не таясь. Так вот, говорили эти фашисты о какой-то провокации, благодаря которой американцы примут их на своей территории. Для этого, со слов лесника, немцы, переодетые в американских солдат, обстреляют красноармейцев, а русские в форме Красной армии должны будут напасть на американцев. Они же, немцы, якобы придут американцам на помощь и тогда убьют двух зайцев: и сами вырвутся, и американцев с русскими поссорят. Лесник, когда это услышал, решил нам сообщить. Незаметно покинул дом, добрался до ближайшей деревни, взял велосипед у знакомых и к нам. Еще он сказал, что они хотят в скором времени выдвигаться в сторону позиций американцев, сначала русские, потом немцы.

– Вот, сволочи, какую подлость задумали… Прямо чехарда какая-то с переодеванием. Кстати, вчера я услышал, что американские солдаты обстреляли из леса нашу колонну из стрелкового оружия, а затем скрылись в лесу. Обошлось без жертв, только двое раненых с нашей стороны. Вот я и думаю, может, это немцы переодетые были?

– Возможно, а может, и американцы. У нас в отряде появилась информация, что девятого мая их бомбардировщики, в ста километрах от Праги, атаковали колонну наших войск. Скорее всего, по ошибке, но кто знает… Если сведения верны, то как бы до второй войны не дошло, она нашему народу сейчас не нужна, и без того горя нахлебались.

– Это верно… Интересно и другое, кто же эти русские в нашей форме? Власовцы? Похоже, что немцы решили этих молодчиков в расход пустить ради достижения своих целей. Туда им, предателям, и дорога.

– Не знаю, кто такие, потом разберемся. Сейчас, главное, их остановить. Чем быстрее, тем лучше. У нас были сведения, ночью, когда немцы узнали, что американцы их не пускают, от окопавшихся здесь фашистов отделилась группа и тайно ушла. В каком направлении, отследить не удалось. Но вояки опытные, следы заметать умеют. Убили двух партизан-чехов, охранявших дорогу, и скрылись. Действовали грамотно, уходили тремя группами, две мы засекли и уничтожили, одна, получается, ушла. Наверное, это они и есть. Скорее всего, им было дано задание устроить провокацию, переодевшись в нашу и американскую форму. Откуда только эти паразиты ее достали во время отступления? Впрочем, немчуре проклятой не впервой провокации подобные с переодеванием устраивать. Они и с поляками такое провернули в тридцать девятом, и в войне с нами такой прием с переодеванием использовали. Сейчас же для них главное, чтобы как можно быстрее сдаться в плен американцам. С командирами решать некогда, я к своему отправил человека с докладом. Думаю, что он одобрит мои действия. Нельзя терять ни минуты, надо на всякий случай перекрыть им путь к американцам, пока они не совершили свое подлое дело, и отправить людей к домику лесника.

– Если они еще там. Исчезновение лесника явно их насторожило.

– Скорее всего, но будем надеяться, мы там их и накроем. Лесник покажет вам дорогу к дому, а я с двумя чехами-проводниками покажу твоим бойцам, где надо на всякий случай перекрыть немцам лесную тропу, по которой, со слов лесника, они надумали двигаться в сторону союзников. Там необходимо устроить засаду, но нужны мотоциклы, там на машинах по лесным тропам не проедешь, да и на мотоциклах только до определенного места можно, дальше пешим ходом. Короче, быстрее вас туда никто не доберется. Надо действовать, каждая минута дорога.

Тихомиров поправил на голове фуражку.

– Что ж, бери отделение Григорьева. Ты с ним знаком. Ребята у него боевые, разведчики. Еще дам тебе и твоим товарищам мотоцикл, поскольку у меня бойцы выбыли по ранению, один мотоцикл без экипажа получается. Так что действуйте, а я доложу комбату и со своими бойцами и с лесничим отправлюсь к его дому.

Не прошло и получаса, как отделение старшего сержанта Григорьева, возглавляемое младшим лейтенантом Наговицыным, мчалось по лесной тропе, узкой грунтовой дороге, по которой с трудом мог проехать мотоцикл с люлькой. Партизаны ехали на первом мотоцикле, за ними на американском «Харлее» Григорьев, следом три экипажа его бойцов. На мотоцикле экипажа Гургенидзе вместо выбывшего Якимчика ехал, приданный им по приказу командира роты, рядовой Евгений Перемогин.

Неожиданно за крутым поворотом тропа сузилась. Дальше мог проехать только Григорьев