Боль началась через минуту.

Сначала заныли глаза. Потом боль усилилась, превратилась в пульсирующую агонию, которая заставила его зажмуриться и схватиться за голову. Казалось, что глазные яблоки раздуваются изнутри, готовые лопнуть от давления.

Риддик упал на колени, борясь с тошнотой. Детёныши забеспокоились, окружили его, тревожно попискивая. Бригид лизнула его в щёку шершавым языком, пытаясь утешить.

Боль продолжала нарастать. К мукам в глазах добавились спазмы в мышцах. Сухожилия натягивались, словно кто-то перестраивал их структуру. Кости ныли, суставы щёлкали, принимая новое положение.

*Мутация. Я мутирую.*

Мысль была одновременно пугающей и завораживающей. Месяцы приёма различных эссенций наконец дали результат. Его тело адаптировалось, изменялось, становилось чем-то большим, чем просто человек.

Агония длилась два часа. Риддик лежал на полу мастерской, сжавшись в клубок, пока волны боли прокатывались по организму. Детёныши не отходили от него, согревая своими маленькими телами.

Когда всё закончилось, мир изменился.

Риддик медленно открыл глаза — и увидел лабораторию в совершенно новом свете. Каждая деталь была видна с кристальной чёткостью, несмотря на то, что масляная лампа почти догорела. Тени в углах больше не скрывали предметы. Он видел всё.

Видел, как на стенах ползают крошечные пауки, которых раньше не замечал. Видел пыль, танцующую в воздухе. Видел мельчайшие трещины в керамической посуде.

Он поднялся на ноги — и почувствовал, что движения стали плавнее, увереннее. Мышцы реагировали быстрее, суставы сгибались под углами, которые раньше казались невозможными.

Риддик подошёл к зеркалу из отполированного металла, которое смастерил несколько недель назад.

Отражение заставило его замереть.

Глаза изменились. Зрачки стали вертикальными, как у кошки. Радужка приобрела удивительный оттенок — голубой, но не обычный человеческий голубой. Это был цвет неба в ясный день, но с каким-то внутренним свечением. В темноте они светились слабым голубоватым сиянием.

Глаза хищника.

Риддик моргнул, наблюдая, как зрачки сужаются и расширяются, приспосабливаясь к освещению. Теперь он понимал, откуда у ночных охотников Фурии такое совершенное зрение. Структура глаза была кардинально иной.

Но изменения затронули не только зрение. Он чувствовал каждую мышцу своего тела, каждое сухожилие. Они стали эластичнее, сильнее, быстрее. Когда он экспериментально потянулся, позвоночник изогнулся под углом, который раньше был бы болезненным.

Риддик попробовал присесть — и обнаружил, что может опуститься почти до пола, сохраняя равновесие. Попробовал подпрыгнуть — и взлетел на высоту, которая раньше была ему недоступна.

Мутация была стабильной. Часы проходили, а изменения не исчезали. Наоборот, он чувствовал, как организм продолжает адаптироваться, приспосабливаться к новому состоянию.

К вечеру стало понятно — это навсегда.

Риддик сидел у костра, наблюдая, как пламя играет в полной темноте. Лампы больше не были нужны. Его новые глаза видели в темноте почти так же хорошо, как днём. Каждое движение детёнышей, каждый шорох в кустах — всё было различимо с поразительной ясностью.

Но главное — он чувствовал себя быстрее. Не только физически. Мысли тоже стали стремительнее, чётче. Мозг обрабатывал информацию с новой скоростью, связывал факты, которые раньше казались не связанными.

*Эволюция. Принудительная, вызванная химическим воздействием, но всё же эволюция.*

Он больше не был обычным человеком. Стал чем-то новым. Чем-то лучше приспособленным к выживанию на Фурии.

Бригид подошла к нему, посмотрела прямо в глаза. На мгновение малышка замерла, изучая изменения. Потом довольно тявкнула и потёрлась о его ногу.

Для неё он остался тем же. Отцом. Вожаком. Защитником.

Риддик улыбнулся, погладил её по голове. Светящиеся голубые глаза отражались в её зрачках.

*Теперь я действительно стал хищником.*

Следующие дни он потратил на изучение новых возможностей. Острота зрения в темноте была просто поразительной. Он мог различать детали на расстояниях, которые раньше казались недостижимыми. Видел тепловые потоки, улавливал малейшие движения.

Гибкость тоже увеличилась кардинально. Риддик мог протиснуться в щели, которые раньше считал непроходимыми. Мог изгибаться, уворачиваться, принимать позы, недоступные обычному человеку.

Скорость реакции стала фантастической. Когда одна из керамических чаш упала со стола, он успел поймать её, даже не глядя. Рука просто оказалась в нужном месте в нужный момент.

Но самым важным было то, что эти изменения не требовали зелий для поддержания. Мутация встроилась в его ДНК, стала частью его биологии. Теперь он был таким постоянно.

Через неделю после преображения Риддик решил проверить новые способности в деле. Вооружившись арбалетом и копьём, он отправился на охоту в места, которые раньше считал слишком опасными.

Тёмные пещеры на северных склонах были логовом крупных хищников. Туда не проникал солнечный свет, воздух был спёртым и пах смертью. Раньше он обходил это место стороной.

Теперь темнота не была препятствием.

Риддик спустился в пещеры, двигаясь бесшумно. Его новые глаза превращали кромешную тьму в серый сумрак, где было видно каждую деталь. Он видел следы лап на каменном полу, царапины когтей на стенах, даже тепловые отпечатки, оставленные животными.

В глубине пещеры он нашёл логово огромной твари — хищника размером с медведя, но с анатомией рептилии. Существо спало, свернувшись клубком в дальнем углу.

Риддик изучал противника, оценивая слабые места. Толстая чешуйчатая шкура, мощные челюсти, когти длиной с кинжал. В открытом бою шансов было немного.

Но теперь у него были другие возможности.

Он выждал, когда зверь повернётся боком, и выстрелил. Болт прошёл точно между чешуйками, вонзился в основание черепа. Хищник даже не проснулся — смерть была мгновенной.

*Идеальная охота. Без шума, без борьбы, без риска.*

Возвращаясь домой с добычей, Риддик размышлял о произошедших изменениях. Мутация сделала его опаснее, эффективнее, лучше приспособленным к жизни на Фурии. Но главное — она дала ему уверенность.

Теперь он не просто выживал на этой планете. Он процветал. Эволюционировал. Становился её частью.

Детёныши встретили его радостными тявканьями. Они тоже росли, менялись, становились сильнее. Через несколько месяцев из них получатся грозные хищники, способные сражаться наравне со взрослыми особями.

Риддик посмотрел на свою небольшую семью, на ферму, на долину, которую превратил в свой дом. Всё это стало возможным благодаря упорству, изобретательности и готовности измениться.

Фурия пыталась его сломать. Вместо этого она сделала его сильнее.

Намного сильнее.

Голубые глаза светились в темноте, отражая внутреннее пламя. Пламя хищника, который нашёл своё место в пищевой цепочке.

Место на самом её верху.