В семье чувствовался достаток. Благодаря заботам матери, все были прилично одеты и обуты. В доме имелась неплохая библиотека, Интернет, а у каждого из детей – свой ноутбук. Маша хорошо училась и мечтала поступить на английскую лингвистику в Краснодарский университет. По договорённости с матерью, они два дня в неделю дома разговаривали между собой только по-английски, поэтому Мария совершенно не боялась разговорной речи, чем в будущем удивила преподавателей.

Всё изменилось в одночасье, когда отец, сорокатрёхлетний крепкий мужчина, ушёл из семьи. Бросил сорокалетнюю жену, красивую казачку, любимых детей, крепкое, доходное хозяйство, хорошо оплачиваемую работу. Бросил всё и ушёл к молодой и бойкой дивчине, работавшей на одном из краснодарских рынков продавщицей одежды. Возможно, он встретил свою настоящую любовь. Возможно, что и устал от тяжестей сельской жизни, позарился на лёгкий заработок (устроился таксистом) и прелести жизни городской. Всякое могло случиться. Но мир его детей перевернулся, раскололся на «до» и «после». Померкли краски, притихли звуки, в их души поселилась обида и недоверие к людям. И хотя отец присылал деньги на содержание детей, материальное благополучие просело, денег стало не хватать. Маше и Борьке пришлось вкалывать по хозяйству за двоих. Как ни уговаривала мать поступать сразу после школы в университет, Маша отказалась и два года проработала учётчицей в пункте приёма зерна, чем сильно поддержала семейный бюджет.

В Краснодарский университет поступать побоялась, сдала документы и по итогам ЕГЭ и после собеседования была принята в Ставропольский государственный пединститут на профиль подготовки «иностранный язык и цифровые технологии».

С жильём повезло, ей сразу дали общежитие. И с девчонками, соседками по комнате, повезло. Двое их было, соседок. Обе, как и Маша, из села, но поступили по целевому направлению комитетов образования районов и после окончания института были обязаны пять лет отработать в школах. Как же потом Маша пожалела, что не взяла такое направление, гарантировавшее работу.

Жили втроём мирно, друг другу не мешали, совместно готовили завтраки и ужины из того, что присылали родители. Но подругами не стали: разные характеры, разный культурный и образовательный уровень, разные интересы.

Сдружилась Маша со своей одногруппницей, Гаджиевой Маисой, маленькой, кругленькой, черноглазой девочкой осетинкой. Маиса[9] и вправду была похожа на тихую, застенчивую овечку. Она сторонилась людей, обижалась, когда в её адрес звучали насмешки девчонок-однокурсниц за её немодную одежду и обувь, на занятиях по английской фонетике стеснялась, что не может правильно произносить звуки… Маша полюбила эту скромную и милую девочку и взяла её под свою защиту. Она дополнительно занималась с Маисой фонетикой, долгими часами говорила с ней по-английски, и к концу первого курса Овечка, пусть и с ошибками, бойко заговорила по-английски. Преподаватели хвалили её, ставили в пример другим. Маиса просто расцвела, раскрылась подобно весенней розе, почувствовала себя уверенной и счастливой. Но как же была счастлива Маша!

Маиса видела, как трудно живётся подруге. В столовой Маша брала только первое, экономя каждую копейку. Стипендии и маленькой суммы, присылаемой матерью, конечно, не хватало на жизнь. Маша обошла по объявлениям много адресов, пытаясь найти вечернюю или ночную работу. Но суммы заработка предлагались смехотворные, а условия работы настолько унизительные (каждое второе предложение подразумевало оказание секс-услуг), что она решила немного подождать и начать новые поиски после первой сессии.

Маиса жила в иной среде. Её отец занимался фермерством, разводил мясных овец, держал на откорме бычков, владел огромной бахчой и предприятием по добыче и розливу минеральной воды. Мать вела домашнее хозяйство, а старший брат Эдик, капитан полиции, служил в уголовном розыске управления МВД по Ставропольскому краю, заочно учился в академии МВД. Семья по всем меркам была самодостаточной.

Ежедневно Маиса приносила в институт пакет с испечёнными матерью пирогами с сыром и мясом, орехами и сухофруктами и подкармливала Машу. А однажды в середине октября Маиса вручила подруге конвертик со словами:

– Прочитай. Это тебе от моего отца.

Маша с удивлением достала из конверта красивую открытку, на которой золотым тиснением было набрано:

«Уважаемая Мария Егоровна Кузьмина!

Имею честь пригласить Вас на семейный обед по случаю моего Дня рождения, который состоится…

Георгий Гаджиев».

Прочитав открытку, Мария опешила.

– Неудобно как-то, торжество ведь семейное. Не могу я, Маиса, ты уж извини.

– Ничего не выйдет, – Маиса улыбалась, – иначе – кровная обида. У осетин так не принято. Я за тобой зайду.

Двухэтажный красивый дом Гаджиевых, укрывшийся в огромном саду за высоким кирпичным забором, с улицы был не виден. Открыв электронным ключом калитку, Маиса пропустила вперёд Машу, и тут же навстречу выскочила большая лохматая собака. Маиса подняла руку и скомандовала:

– Маркиз, сидеть!

Пёс пытался остановиться, но огромная масса по инерции всё равно несла его, и тормозной путь на дорожке из плиток закончился только у ног Маисы. Маркиз глядел на молодую хозяйку добрыми, радостными глазами, будто говоря: «Ну, наконец ты пришла. Как же я тебя люблю».

Маиса присела на корточки и, обняв мохнатую голову Маркиза, сказала:

– Видишь эту девушку? Её зовут Маша. Запомни раз и навсегда, Маша! Она моя сестра, и ты должен её любить и охранять, как и меня. Понял?

Маркиз скосил глаза на Машу и что-то хрюкнул. Затем обнюхал Машины ботинки и брюки, лизнул её руку и, повернувшись к Маисе, хрюкнул поувереннее.

– Он всё понял. Это же тибетский мастифф, собака преданная и очень смышленая. Теперь он твой друг. Пошли в дом.

В большой гостиной за накрытым столом их уже ждали виновник торжества, пятидесятилетний невысокий худощавый красавец с аккуратно подстриженными усами, чуть полноватая, но до конца не растерявшая прежней свежести и привлекательности мать, и брат, высокий крепыш в полицейской форме с капитанскими погонами. Маша поклонилась всем и вручила хозяину купленный на последние деньги букет прекрасных хризантем.

– С Днем рожденья вас, уважаемый Георгий Павлович! Будьте здоровы и счастливы.

Он обнял Машу, трижды поцеловал её в щёки и громко произнёс:

– Смотрите, мать и дети, какая у нас новая дочка!

Маша растерялась и зардела румянцем. Все сели за стол, Эдик налил в бокалы шампанское и, пользуясь тем, что после отца он второй мужчина в семье, произнёс здравицу родителю.

Сколько же тут было всякого вкусного! Хозяйка всё время подкладывала в Машину тарелку