– Что обсуждали? – удивилась я.

– На одной из игр, кто-то додумался хорошенько врезать Броди за удачный гол, – на русском сказал мне Дон. – Но между ними оказался Лео. С тех пор Джесси горит желанием выяснить, кто круче дерется.

– Это очевидно, – тихо ответила я тоже на русском.

– И детский сад, – сбрасывая карту ответил Лео. – Давайте лучше это пропустим.

– И когда вы втянули его в свою секту инопланетного языка? – уставившись на нас с Доном спросил Джесси, осознавая, что только Лео понял содержание нашего диалога.

– Он сам, – хмыкнула я, закидывая ногу на ногу. – И на меня не смотри, это не я научила. Это его рук дело.

Дони оскоблено поднял брови, прикладывая руку к сердцу.

– Ребята, – Джесси обратился к остальным. – Следите за ними, их число начинает расти.

– Да, еще немного и ты тоже заговоришь с нами, – вкладывая в эти слова жутко наигранную серьезность ответил Дон.

Джесси показал ему средний палец.

– Ты в порядке? – уточнила я тихонько, возвращаясь к русскому.

– Все отлично, – сухо ответил он. – Это не я старательно избегаю Пола и стараясь не попасться на лжи в каждом своем слове.

Я ущипнула его и отвернулась.

Остальные продолжили о чем-то беседовать, а я под шумок взяла свою куртку и выбралась на пожарную лестницу, где было оборудовано креслице с пепельницей, и села на перила, свесив ноги наружу.

Через час наступит Рождество. Ребята начали приносить с кухни заранее заготовленные напитки и еду, и, надеюсь за общей суетой никто не заметит моего отсутствия.

С неба продолжало сыпаться что-то похожее на дождь, но мрачная погода не помешала мне зажечь сигарету, уставившись на сверкающий и поющий город. Ощущения праздника не было и подавно, и я даже не пыталась себе внушить, что должна что-то чувствовать. Хватит и того, что, пока что, мне удалось убедить всех, что я в порядке. Город был в тумане и загадочно светился рождественскими огнями. На улицах было ни души.

Окно за спиной тихонько приоткрылось, и я по шагам узнала Лохматого.

– Трисс переживает, что ты не попробуешь ее фирменного коктейля.

– Что в нем? – забирая из его руки пластиковый стаканчик, уточнила я, инстинктивно снова натягивая маску улыбки.

– Я догадываюсь, но оглашать не буду, – хитро ответил он, присаживаясь рядом.

– Ну, даже если это яд, я не расстроюсь, – задумчиво ответила я, смотря в голубоватую, сладко пахнущую жидкость. – А теперь колись, почему ты такой задумчивый последние дни.

– Да так… – он посмотрел в свой стакан. – Гадаю, что бы сделал со мной мой отец, увидев меня сейчас.

– М-м-м, – протянула я, затягиваясь. – И какие варианты приходят на ум?

– Обезглавливание, лишение кистей или четвертование. Хотя я больше склоняюсь к обезглавливанию, – почти с усмешкой в грустно светящихся глазах ответил Лео, поправляя кудрявые волосы.

– Это из-за меня и атлусов? – подходя к острой теме спросила я.

Лохматый снова каким-то неуловимым движением забрал у меня сигарету и стряхивая пепел ответил:

– Я знал, что так будет, поэтому у меня было время смириться, – выдыхая дым неспешно ответил он. – Почти сразу было понятно, что ты настоящий атлус, а не удача Рениша, но… Хотелось надеяться.

– Хах, ты даже не представляешь, насколько я далека от настоящих атлусов.

Он повернулся ко мне с удивлением на лице, из-за чего шрам на носу немного сморщился. Я забыла напомнить про пластырь…

– Кстати, – я снова вернула себе сигарету. – Единственное, что мне не удалось выяснить, это почему земные агверы, то есть… Вы. Так ненавидите атлусов?

– Это старая история, – Лео переместился на креслице, и мне пришлось придвинуться ближе и сесть боком, чтобы его видеть. – Все началось с нашего первого, и последнего, короля – Энмы. У каждого Ксуера была своя стая, главенствующая над остальными, но он… Он был самым могущественным, по силе приближенным к вам. К нему прислушивались даже боги. И когда Природа отослала людей на землю, со временем стало понятно, что о них никто не собирается заботиться. Тогда Энма, заручившись поддержкой Своевольного Бога, названного брата среди атлусов, попытался донести до них, что богам нужно думать не только о себе. Но его не послушали. И тогда он собрал всех агверов и поднял бунт, требуя от атлусов защиты и для людей. Это переросло в войну с Ксуером и, если бы стаи осени, лета и весны не предали нас и не отравили Своевольного бога, у нас бы получилось победить. В итоге Природа рассудила так, что если Энма так рвется заботиться о людях, то пускай этим займутся его подданые. Всех агверов, за исключением предателей, сослали на землю, Энму казнили вместе с его стаей, а Своевольного бога не просто убили – его стерли из истории, не оставив даже имени.

– Вот тебе и святоши… – пробормотала я. – Мне очень жаль. Вы этого не заслужили.

Лохматый посмотрел на город, передернув плечами:

– Может оно и к лучшему. Люди не остались беззащитными, а мы научились малой магии и без богов покровителей. У самых старых стай есть свои магические способности.

– Вроде твоей телепортации, – догадалась я, туша сигарету и беря новую, зная, что легче диалог не станет. – Вот тебе и семейное дело, из-за которого ты вернулся.

– Мою стаю называли Паэор – Призраками. Вполне подходит, – совсем грустно добавил он. – Хотя Нью-Йорк считается нейтральной территорией без защитников… Но я остался тут.

– Что? Это как?

– Каждая стая защищает определенный город, и моя после долгих скитаний осела в небольшой деревушке в Японии. Но мой дед хотел заполучить Нью-Йорк – территорию, на которой испокон веков не было ни агверов, ни атлусов после того, как именно здесь казнили Энму и Своевольного Бога. Поэтому он послал моего отца сюда, и оказалось, что агверы тут все же живут.

– Твоя мама, – кивнула я.

– Да, – Лео снова удалось взять мою сигарету, хотя я уже никак не сопротивлялась. – По праву рождения этот город должен быть под защитой моей стаи… И сейчас отец был бы в бешенстве… Мало того, что мне столько лет не удавалось оградить людей от нуксов, так я еще и пощадил бога зимы и фаэррай, чья прародительница сожгла мой дом.

– Аут? – искренне удивилась я.

Он мрачно кивнул, смотря мне в глаза.

– Ну что, кажется, эта сволочь Аут испортила нам с тобой жизнь просто капитально с самого начала, – невольно погружаясь в старинные самые мрачные воспоминания и находя в нашем прошлом параллели, сказала я, допивая чудо-коктейль Трисс. – А хотя знаешь что? Пошли они все к чертовой матери! И Тифа с Гете, и Виайла, и