Почему та женщина звала меня Лилией и мне казалось это правильным? И кто она… Ее голос снится мне уже не первый раз. Далеко не первый, но я… Не могу вспомнить ее лица.

Какой странный сон…

В животе протестующе заурчало, поэтому, потянувшись и прогоняя оставшиеся мысли я пошла на кухню.

Дони чувствовал себя немного неловко с моей мамой, хотя бы потому, что она имела привычку звать его полным именем, а он не мог признаться, что ненавидит это. Я ей пару раз намекала на это, но мама хотела услышать это от него. Но мы все знали, что из нас с Доном, это я врываюсь с ноги и говорю, что меня не устраивает.

Поэтому Дони как мог, сокращал наше пребывание в компании моей мамы и быстро сбежал в мою комнату.

– Тебе ведь просто достаточно ей раз сказать… – начала я, закрывая дверь.

– Да не в этом дело, – он сел на кровать, положив рюкзак на пол рядом. – Она в целом меня немного пугает.

Я рассмеялась, не представляя кого-то более безобидного, чем моя мама.

– Интересно почему?

– Она такая… Со стержнем. И вы безумно похожи…

– Надеюсь я тебя не пугаю, – фыркнула я.

– Ты тоже, но в хорошем смысле. Знаешь, неважно.

Дони достал ноутбук и показал конкурсную программу. Темой была безопасность в доме, и, честно, это было даже слишком свободная для интерпретаций тема. Нам нужно было изобрести что-то для обеспечения безопасности… Но что?

– Сетки на окнах, способные выдержать вес детей?

– Это банально, – хмыкнула я. – Может…

– Умные дверные замки?

– Давай вернемся к тому, что мы сможем сделать.

Я оглядела свою комнату, погружаясь в неприятные воспоминания. Это должно быть что-то актуальное… Я буду отвечать за документацию и мне надо будет погрузиться в достаточно близкую по опыту тему…

– Может что-нибудь способное впитывать или нейтрализовать газ? Чтобы предотвращать или хотя бы предупреждать об утечке. Сделать их из чего-то такого…

– В теории мы с мамой сможем разработать такую формулу… Но в каком виде?

– Да хоть магнитиков на холодильник. И рисунок ребенка повесить и от взрыва спасет.

– Как скажешь… Можем сделать виртуальную модельку и запрограммировать ее.

– Что мне делать?

– Сможешь написать сопроводительную статью и все оформить?

– Не вопрос, – пожала плечами я. – Магнитики для образца нужны?

– Если у тебя есть ненужные… – скромно ответил Дони.

– В этом доме точно есть ненужное барахло.

Мама имела привычку складировать кучу всевозможных сувенирчиков, магнитиков, статуэток и безделушек. Я тоже люблю памятные вещи, взять хоть деревянный кругляш, который Дони с Трейсом подарили мне очень давно. Он всегда был со мной, вися на потрепавшемся шнурке и иногда его вес служил единственной успокаивающей опорой по утрам. Но до мамы мне еще расти и расти в искусстве барахольщицы.

– Я могу безвозвратно взять пару магнитиков? – я заглянула в гостиную, где мама поливала цветы.

– Те, что дарила Анжела.

Хорошо, я помню, что это кудрявая рыжая женщина за административной стойкой в больнице, но вот что она дарила…

– Это которые?

– С любовными советами и уродскими парнями.

Вот теперь ясно. Мама их ненавидела и держала в самом низу. И вот ее особенность – она помнила историю каждой вещицы в доме: откуда, от кого, сколько лет назад подарили или купили. Я завидовала ее памяти.

Дон уже начал расписывать какие-то программные коды, и я каждый раз представляла его героем-хакером из какого-то фильма, если видела его за таким занятием.

О карниз с грохотом что-то зацепилось и с истошным воплем шмякнулось внизу. Я заметила лишь черный с белым силуэт, мелькнувший следом. От неожиданности я на пару секунд стала невидимой в отражении в зеркале, но Дони смотрел в другую сторону и не успел это заметить.

– Что это…

– Схожу, посмотрю, – резко встала я, пряча нож. – Сиди тут, вряд ли это что-то серьезное.

Я бегом выбежала на улицу в домашнем костюме, даже не надевая куртку, а просто неся ее в руках.

Хоть бы я была неправа, хоть бы…

Но нет.

Лео оказался сбоку дома с обнаженным мечом. Его кто-то потрепал, оставив несколько царапин на лице и рану на ноге. Не знаю, как он еще ходит.

– Что ты тут… – начала шипеть я.

– Ш-ш-ш! – зашипел на меня в ответ он.

Дернув ушами с сережками, он прислушался и резко атаковал воздух и место, куда он ударил, оказалось живым существом. Из неоткуда материализовалось сгорбленное чудище, едва выше меня ростом. У него была голова хамелеона, слишком большая для его тела, со страшными выпученными глазами, смотрящими в разные стороны. Порванная одежда, висящая лоскутами, указывала, что это было человеком, и не скрывала зеленую кожу, шипы и костяные наросты, похожие на броню. Он взмахнул когтистыми лапами, стараясь зацепить Лео, но тот успел отскочить. Рана на груди не помешала хамелеону развернуть скрученных хвост и сбить Лео с ног, после чего существо исчезло.

Я обнаружила, что стою не дыша, судорожно вцепившись в нож и вжавшись в стену.

– Он ушел, – проворчал Лео, медленно вставая.

– Ты как?

– Пустяки. Нужно нагнать его.

– Кто это?

– Один из мутантов. Сегодня нуксы отдали приказ всем вольным мутантам искать себе подобных и убивать.

– Он шел за мной… – я схватилась за голову, вспоминая все свои приступы паранойи за сегодня.

– Идешь? – обернулся Лео.

Я колебалась. Мутант неплохо так потрепал Лео… Но вдвоем поймать его будет проще, и я смогу прикрыть Лохматого.

– Куда? – надевая куртку я побежала за ним.

– Скорей всего он уползет зализывать раны.

– Ты сможешь… Взять его след?

– Я же не поисковая собака, – злобно зыркнул на меня он.

– Ты сможешь его найти или нет? – так же злобно ответила я.

Он промолчал, но уверенно повел нас дальше. Для раненого он передвигался внезапно очень быстро. Следуя переулкам и крышам, мы добрались до какого-то заброшенного магазина винтажной мебели. Лео, оступился на краю и мне пришлось подхватить его.

– Больно?

– Все нормально. – он холодно отстранил меня.

Он слишком привык быть в одиночку. Удобно и, наверное, логично для жизни мутанта.

– И что теперь? Мы его поймаем и…

– У меня есть план как загнать его в угол. Он боится своего отражения, а в этом магазине куча зеркал. Поймаем и подумаем, что дальше.

– Тогда идем.

Магазин внутри был темным с резкими полосами белого света, пробившегося сквозь заколоченные окна. В воздухе летала пыль,