— И чего вам неймётся?

— Как чего? Нам реальный боевой опыт надо нарабатывать. Мы ж сюда не в штабе штаны протирать ехали. Домой вернёмся — как людям в глаза смотреть будем? Спросят: «Что делали?» Что отвечать будем… «В штабе сидели, ром попивали», — горячо произнёс Седой.

— Ну, не могу я без согласования вас отправить… — осторожно произнёс куратор.

— Так согласуйте. Запланированная операция пройдёт через десять дней. Её полностью разработали мы, а участвовать не будем.

— Вы себя видели? Вы же просите вас на войну отправить! Вы понимаете, что там погибнуть можно? — покачал головой куратор, глядя на парней.

— Все мы понимаем. Нас научили всему, но вот применить то, что умеем, не можем. Так какой смысл в этих знаниях и навыках? Нам уже смотреть в глаза кубинцам и команданте Ферретти стыдно.

Весь следующий день в штабе отшлифовывали предстоящую операцию, прорабатывая все возможные и невозможные варианты развития событий. Вечером, приехав на стрельбище, стреляли как никогда. Даже никарагуанцы обратили внимание, что парни более собраны, и сразу усложнили выполняемые упражнения.

— Никогда и никому не показывайте свой последний секрет. В рукаве всегда должен быть козырь. Никто не должен знать, что вы можете стрелять ещё быстрее. Никто не знает, кто из будущих учеников может стать вашим врагом в жизни, — наставлял ребят никарагуанец.

Это одно из правил выживания — парни усвоили, ведь игра со смертью может начаться в любой момент, и к ней нужно быть готовым.

Через пару дней куратор зашёл к ребятам и торжественно посмотрел на всех.

— Завтра едем на операцию. В районе установлена власть сандинистов, но он контролируется контрас. Район относится к самым неспокойным и нестабильным. Готовьтесь.

Ещё до рассвета выдвинулись на двух автомобилях на восток, по Панамериканскому шоссе. Обычно в темноте стараются не передвигаться по дорогам — нарваться на засаду контрас очень легко. Но как только солнце поднялось, стало понятно, почему выехали затемно. Оно светило настолько ярко, что дорогу было практически не видно. Спустя короткое время трасса повернула, и солнце оказалось сбоку. Проехали мёртвое озеро Манагуа. Когда-то в нём купались и водилась рыба. Но после землетрясения 1972 года в воду что-то попало — может, из-за сдвига подземных пластов, а может, от извержения вулкана — и озеро стало отравлено. Оно умерло, в нём погибло всё живое.

Автомобили, двигающиеся навстречу или в попутном направлении, попадались редко. Через пару часов дорога запетляла, поднимаясь в горы. Машины въехали в небольшой городок. Парни во все глаза смотрели по сторонам — они впервые выехали на территорию, где происходили боестолкновения с контрас. Улочки, мощёные булыжником, маленькие неприглядные домики и очень много зелени. На некоторых стенах домов были нарисованы сандинистские лозунги: «Родина или смерть!», «Они не пройдут!». На многих зданиях висели красно-чёрные флаги Народно-освободительного фронта. Людей на улице практически не было видно. Не останавливаясь, автомобили проехали город, и дорога снова запетляла среди гор.

Трасса вынырнула из-за очередного поворота — и открылась сказочная картинка. Несколько домиков в европейском стиле спрятались в зелени на берегу озера.

— Это немецкая деревня, — произнёс куратор, глядя на парней. — Это место, куда мы ехали.

Автомобили остановились. Парни вышли, разминая затекшие конечности, внимательно осматриваясь по сторонам. Куратор направился к одному из домиков и скрылся в открытых дверях. Двор напоминал ресторанный: пара столиков прятались под тенью пальм.

— Наверное, у куратора тут встреча с информатором, — высказал предположение Игорь.

— А нахрена ехать на такую встречу таким коллективом и с вооружением, которого хватит положить пару рот? — Сергей посмотрел на друга.

— Возможно, надо произвести впечатление на кого-то.

На пороге дома появился куратор и махнул рукой. Домик действительно оказался небольшим рестораном. Внутри — обстановка в европейском стиле: на стенах развешаны тарелочки и фотографии какого-то европейского города или городов, столики под белыми скатертями, старая, но ухоженная мебель. В зале было прохладно от работающих кондиционеров. Хозяин — невысокого роста, с короткими светлыми волосами и лихо закрученными усами. Несмотря на сильный загар, было понятно, что перед парнями — европеец.

— Проходите, чувствуйте себя как дома! — проговорил хозяин, улыбаясь.

Куратор сделал заказ, и хозяин удалился.

— Осмотритесь так, чтобы потом могли составить план здания и схему прилегающей территории. С хозяином поосторожней… Есть неподтверждённые данные, что он работает на американцев, а значит, на контрас. Но он работает и на нас. Он оказался на пересечении интересов наших и противника. В общем, ему жить хочется, вот он и работает на обе стороны. У нас веры к нему нет, — тихо произнёс куратор.

Парни разбрелись по дому — хозяин не возражал. Внутри здание оказалось маленьким. Всё осмотрев, вышли во двор и невольно залюбовались красивейшим озером. Несколько домиков в том же стиле стояли чуть в отдалении.

— Это немецкая деревня. Первые поселенцы появились после Первой мировой, а в сорок шестом деревня чуть увеличилась. Хозяин ресторана как раз в то время и прибыл, — пояснил куратор.

— Так он что, беглый эсэсовец? — предположил Сергей.

— Нет, у нас таких данных нет. А спрашивать не стоит. Тем более всё равно не ответит. А вот ресторанчик у него тут лучший на многие сотни километров. Да и озеро особенное — вода пресная, но в нём водятся акулы, — пояснил куратор.

— Акулы? Прям настоящие? — Игорь с детским восторгом смотрел на куратора.

— Нет, игрушечные… — засмеялся куратор.

Хозяин пригласил всех за стол. Расселись, но в воздухе чувствовалось напряжение. Всё-таки парни впервые выехали на территорию, где действуют контрас. Обед оказался вкусным и разнообразным, но даже хорошо поев, напряжение не прошло. Видимо, куратор специально повёз парней в такое место, где присутствует опасность, чтобы они осознали разницу между нахождением в кабинете штаба и на территории, где в любую минуту может появиться противник.

Куратор, хитро прищурившись, посматривал на напряжённых ребят.

— Ну что, напряглись? Вопросы в голове уже появились?

— Какие? — Сергей глотнул принесённый кофе.

— «Зачем?», «Ради кого?», «Сможешь ли ты?» Или подобные.

— Есть такое.

— Держитесь хорошо. В Анголе страшно было, когда в рукопашную сошлись? — куратор посмотрел поочерёдно на Игоря, а затем на Сергея.

— Страх — это нормально для любого человека, — тихо проговорил Сергей, глядя на куратора.

— Верно, но вы оба преодолели его. И сейчас вижу, что напряжены не из-за страха, а из-за неизвестности. Хотя со стороны вы выглядите совершенно спокойными. Молодцы, хорошо усвоили науку. Да и командир у вас молодец — всё контролирует и готов подстраховать.

— Вопрос можно? — спросил Седой.

— Конечно.

— Мы сюда приехали, чтобы прочувствовать момент?

— Не только. Мне вас показать немцу надо