– ПРИДАТЬ ГЕРОЕВ ЗЕМЛЕ! – Скомандовал офицер.

Бойцы начали загребать лопатами землю из кучи и кидать её на павших товарищей. Уже через полминуты у всей похоронной команды бежали слёзы по щекам. То и дело они кидали несколько лопат земли и рукавом вытирали глаза, затем всё повторялось. В строю слышались негромкие всхлипы и рыдания. Мелькали чьи-то головы, кто-то садился, затем его поднимали и успокаивали. Позади послышался негромкий разговор.

– Что я маме Ромы скажу? Как я ей в глаза смотреть буду?

– Тише, Коля, тише. Мы все вместе пойдём. Я, ты, Серёжка. Втроём скажем. Мы её не оставим.

– Да толку-то! Ты же знаешь, как она с ним носилась! Чуть синяк с футбола сразу шум поднимала, что побили сыночка! Как мы ей скажем, что Ромку убили? А? Что мы ей ответим?

– Успокойся, Коля, всё хорошо будет. Увидишь, прорвёмся. Только самим бы не полечь, а там как-нибудь переживём.

Сзади послышались негромкие всхлипы. Братская могила покрылась землёй. Теперь это был большой бугорок рыхлой земли. Похоронная команда встала позади церемониальной и выровнялись. Вновь заговорил офицер.

– В честь павших героев рядовым Афанасьевым А.В была сочинена песня. Исполнит её рядовой Фещенко О.В.

Строй негромко зааплодировал, когда вышли два десантника: один с гитарой, другой с табуреткой. Боец со стулом поставил её между могилой и командами, а музыкант уселся поудобнее. Он прокашлялся и сказал:

– Хочу сказать спасибо Ване Авдотьеву, Мише Кривоухому и Юре Кошек за то, что вы были со мной с первого дня службы и до этого момента. Пусть земля вам будет пухом.

Снова строй негромко похлопал, и наступила тишина. Музыкант небыстро заиграл:

 Рявкнул дизель,

Парни лезут на броню-ю, грохнут баки,

Страх в себе я свой таю-ю, хлопнут люком,

А вдали-и где-е-то слы-ышится-я стрельба-а-а

Едем в бой мы, АКС в руках я сжал,

Лязгнут траки, мы проехали канал.

Гоним дальше, скоро встретит нас она-а

Светлогр-а-адская война-а-а.

Гитарист сделал пару коротких проигрышей.

Под грохот БМД, бежит отряд в огне,

За дом кладёт снаря-яд наш ми-и-номёт.

Под грохот БМД, прижа-ались мы к стене,

С окна напротив сте-елет пулемёт.

Машина вдруг горит и командир кричит

По нам с окна грана-а-то-мётчик бьёт.

Снова музыкант сделал несколько проигрышей.

Не забуду, никогда наших парней,

Не прощу я, этих чёртовых зверей,

Помнить буду, как уви-и-идел

Вспышки вражеских огней.

Под грохот БМД, бежит отряд в огне,

За дом кладёт снаря-яд наш ми-и-номёт.

Под грохот БМД, прижа-ались мы к стене,

С окна напротив сте-елет пулемёт.

Машина вдруг горит и командир кричит

По нам с окна грана-а-то-мётчик бьёт.

Гитарист заиграл медленнее.

Вышли с боя, я поверить не могу,

Осмотрелся, мы на нашем берегу,

Огляделся, вижу трупы-ы-ы

Изму-у-ученн-ы-ых ребя-я-ят

Под грохот БМД, бежит отряд в огне,

За дом кладёт снаря-яд наш ми-и-номёт.

Под грохот БМД, прижа-ались мы к стене,

С окна напротив сте-елет пулемёт.

Машина вдруг горит и командир кричит

По нам с окна грана-а-то-мётчик бьёт.

И бьёт…

Музыкант сделал финальный проигрыш и замолчал.

На какое-то время наступила тишина. Бойцы постепенно вышли из ступора, и аплодисменты начали нарастать, пока не захлопал весь строй, включая офицеров. Гитарист встал, поклонился и, забрав табуретку, вернулся на место. Руководитель похорон вновь заговорил:

– Это меньшее, что мы могли сделать для павших защитников родины. Надеюсь, что они сейчас отдыхают на небесах. Они это заслужили. Церемония захоронения сынов отечества объявляется закрытой! Всем вернуться на свои боевые посты!

Строй постепенно начал расходиться. Кто-то задержался, глядя на могилу, а другие предпочли поскорее уйти. Через пять минут все разошлись, за кустами уже виднелась бурная жизнь на точке дислокации. Иванов продолжал смотреть на братскую могилу. Невольно в голову пришло одно из изречений Семёна Степановича:

– «Либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством».

Влад и Настя сидели в комнате с двумя окнами, смотрящими на небольшой мостик через канал. Чуть левее где-то через пятьдесят – сто метров уже текло малое ответвление от Энвы, впадающее дальше по течению в залив.

Наёмник устроился на бетонном полу, упёршись спиной в стену и смотря на другую напротив. Снайперша спокойно сидела у окна на старом стуле, поставив винтовку сошками на стол и глядя на улицу. Катя стояла где-то на лестничном пролёте, охраняя подход к напарникам.

– Значит, – негромко сказал Влад, – мы уходим из ОНТ?

– Хотелось бы, – Ответила Настя, не сводя глаз с оптики.

– Почему же именно сейчас? Вы с Виктором вроде не всё здесь обошли.

Снайперша тяжело выдохнула.

– Слишком много навалилось за эти два дня, чтобы вот так сразу сказать почему.

– Но… Дело же не в них, верно? – Влад посмотрел на напарницу.

– Что? Ты о чём?

– Это для тебя стало последней каплей. Ни один человек не решает просто так резко всё бросить, особенно если для него это важно. Но то, что случилось за последнее время, слишком сильно тебя подкосило и ты не уверена, что сможешь дальше жить, так же, как и прежде. Поэтому ты и хочешь уйти.

Настя негромко засмеялась, посмотрев на стол. Через пару секунд она снова прильнула к прицелу.

– А разница? Всё одно – меня здесь всё достало. Не хочу больше ломать себя. Возможно, пришло время немного переосмыслить свою жизнь.

– Вот как, – Влад продолжил смотреть в стену напротив. – И как мы планируем уйти?

– Катя точно знает как можно, – Уверенно сказала Настя.

– Хех, это да. Но ты уверена, что в другой части города мы сможем скрыться от ОНТ? Военных? «Патриотов» в конце концов.

– Что ты пытаешься сказать?

– Допустим, мы уйдём. Даже предположим, что у нас получится скрыться от всех группировок и залечь на дно, хотя ,мне кажется, что ОНТ просто так это не оставит. А что дальше? Нам надо как-то выбраться из города, потом приспособиться к жизни на большой земле, найти себе там место. А ты уверена, что мы не в розыске? Что нас там не арестуют, как только увидят? Вдруг кто-то уже добавил наши лица в сводку «Их разыскивает полиция»?

– Ну… Я… – Почесав затылок, сказала Настя, хоть и понимала, что ей будет легче остальных, вернуться в мирную жизнь.

– Вот и я не знаю. Так что надо подумать.

– Но Серго и прочие смогли же вернуться. Так почему у нас не получится?

– Это ваши бывшие товарищи? А ты уверена, что они там сейчас живут?

– Чего?

– Я спрашиваю, ты уверена, что