его подарили. Ну да, в общем, я выгуливала своего шпица вечером после школы, и тут он как с цепи сорвался. Начал тянуть и лаять, и, в конце концов, вообще сорвался с поводка и убежал. А когда я забежала в переулок вслед за ним, то увидела нечто… Это была и рыба удильщик, и какой-то дикобраз, и человек. И оно сожрало моего Шмопси! Я думала, что все, я там и умру, но тут появляется второй мутант! Тогда я подумала, что уже сошла с ума, потому что этот появившийся начал с ним драться и прирезал его! Потом подходит ко мне, скидывает капюшон и через пару секунд волчье лицо превращается в лицо Лео! Он делает так, – она козырнула двумя пальцами. – И, закинув меч на плечо, просто растворяется в воздухе!

– Что он сделал? – переспросила я, ставя кружку на столик.

– Ну вот так! – она повторила жест. – Это действительно все, что тебя волнует?!

Я не ответила, неловко улыбнувшись.

– Ты знала! Ты все это время знала?! – она обхватила переносицу курносого носа. – Конечно, ты знала. Это же буквально все теперь объясняет.

– Когда ты спросила у меня, знаю ли я других мутантов, я честно ответила, что да, – сведя пальцы вместе ответила я, касаясь кнопочек рации на шее. – Подожди секунду… Эй, Лохматый, это что за фокусы ты там перед Трисс устроил?

Это я молчу об украденной фишке.

– Я был уверен, что ты ей рассказала, – по рации отозвался Лео.

– С чего вдруг?

– А… Не знаю? Ты рассказала ей про себя.

– Слушай, кому признаваться, что ты мутант, исключительно твое дело. И не пугай больше моих друзей, у меня их и так немного осталось. О, кстати, уточни на этот счет у Дона, пожалуйста.

Через пару секунд, Дон сам отозвался по рации:

– Если хочешь – говори. Мне без разницы.

Я выключила рацию, снова посмотрев на Трисс.

– Он пообещал так больше не делать.

– Спасибо огромное. Появись он на несколько минут раньше я бы не потеряла своего песика… – проворчала Трисс и на секунду мне показалось, что у нее глаза на мокром месте. Шмыгнув носом, она спросила: – Ну а ты чем удивишь?

– Тебе понадобится что-то покрепче, – не скрывая издевки сказала я, снова беря свою чашку, чтобы занять руки. – И история будет долгой. Прежде всего скажу, что на самом деле прошло что-то около одиннадцати месяцев с нашей последней встречи.

Рассказывать про путешествия по космосу во второй раз было проще. Я уже знала, что стоит опустить, что обобщить. Алхимику я рассказывала все подробности, но для семьи и Трисс опускала все самое жесткое, ограничиваясь общими словами. С Цдамом было немного сложнее, но я постаралась в целом не касаться большей части вещей связанных с Генрихом и не описывать бои подробно.

Для меня течение времени на Земле пока еще не стало полноценно привычным, но я уже перестала удивляться как оно медленно тянется. Мне казалось, что проходили часы, но на самом деле все укладывалось в минут сорок. Вот и рассказ для Трисс отнял пару часов, а не дней.

Она долго молчала после того, как я закончила, и нашла в себе силы спросить:

– Как ты?

Как меня достал уже этот вопрос…

– В порядке, – отработано бодро ответила я.

– А не должна быть! – возразила она. – После всего этого дерьма должно быть ужасно больно, тяжело, обидно, грустно в конце концов! А не «в порядке».

– Я знаю. Но если я сейчас позволю себе разваливаться после всего этого, то спасать мою маму будет некому.

Она села рядом со мной, развернувшись лицом.

– Если я тебя сейчас обниму, ты мне не врежешь?

– Пока нет, – ответила я, ставя остывшую кружку на стол.

Трисс аккуратно обняла меня, положив руку на затылок.

– Если тебе нужна помощь, то только попроси. Что угодно.

– Я устала, – призналась я. – Устала бороться. Устала подводить всех вокруг.

– Ты еще никого не подвела. И сегодня, пока ты здесь, ты не обязана ни с кем бороться. Даже с собой.

– Да, это, пожалуй, мой самый сложный противник, – слабо усмехнулась я.

– Как тебе идея: надеть плюшевые костюмы, сделать попкорн и сесть посмотреть какой-нибудь дурацкий фильм?

– Звучит как что-то, чего я не делала чертовски давно.

Она отпустила меня, улыбнувшись.

– Что посмотрим?

– Что угодно, где не будет никаких сражений и космоса.

Трисс выбрала мелодраму с каким-то рождественским уклоном на свой вкус и принесла два одинаковых сиреневатых костюма кота. И едва я прикоснулась к ткани, и сразу пожалела, что однажды этот комбинезон придется снять.

– Честно, – болтала Трисс, открывая полки на кухне, чтобы найти попкорн. – Я даже не знаю, с чего я больше всего в шоке: с того, что ты теперь крутая космическая героиня, что ты вообще собралась воевать против инопланетян, что Дони оказывается тоже мутант, или…

– Или еще миллион причин, из которых состоит каждый мой день, – все еще сжимая костюм в руках, ответила я.

– Надевай уже, – усмехнулась она, достав пачку с верхней полки и поправляя упавший на глаза капюшон с ушками. – Или это слишком глупо для таких крутых космических путешественников?

– Я просто… Пообещай ничего не говорить, окей?

Меньше всего мне сейчас хотелось слышать очередные расспросы о том, как я себя чувствую, когда она увидит шрамы под кофтой. Они раз за разом привлекали к себе слишком много внимания.

Я стянула объемную кофту и теплые штаны, чтобы не запариться в мягчайшем комбинезоне, и спрятала крылья, стоя к Трисс спиной.

Костюм был очень приятным к телу, и, закутавшись плотнее, я плюхнулась назад на диван, скрестив ноги. Трисс застыла, наблюдая за мной, и сначала открыла рот, но потом, одернув себя, захлопнула и занялась попкорном.

По большей части мне было все равно на мнение окружающих на тему шрамов. Я привыкла к ним, поэтому не стеснялась. Меня скорее напрягали разговоры, касающиеся моего состояния. Если бы все просто воспринимали мою внешность без излишнего сострадания и переживаний, было бы в сотню раз проще.

Еще, к моему облегчению, синяки на шее начали светлеть, и было уже не так очевидно, при каких обстоятельствах я их получила.

Фильм быстро разрядил атмосферу, заставив нас отвлечься на несмешные шутки и довольно банальную, на мой взгляд, линию любви.

– Кстати, а где ты теперь живешь? – между делом спросила Трисс, лежа рядом на диване. – У Дона?

– Нет, я… Пока нигде.

Она резко повернулась, убеждаясь, что я не шучу.

Я не рискну жить со Стивенссами, особенно пока у меня не отпал инстинкт нападать