Епископ оживился.

— А что? Давно так не сидели. Все хлопоты, хлопоты… А жизнь проходит…

На третьей бутылке Его Инквизиторство погрустнело.

— Что с Филиппком-то делать? Пропадает человек. Жалко. Не чужой все-таки.

— Это верно. Хоть и с закидонами, но свой парень. И душа добрая… Надо ему какое занятие найти, что ли.

— Какое ж занятие? Его все на буйства тянет. Бунтарь хренов…

— А пусть и буянит. По расписанию. Притащить в королевство чудо-юдо о пяти головах — пусть Его Величество державу от супостата защищает по пятницам.

— Только без жертв! Не переборщи!

— Не боись. Наденем чудищу намордники, когти подстрижем, на цепь посадим, мозги предварительно вправим, чтобы не дурковал… Правда, кормить его придется…

Его Инквизиторство торжественно вознесло перст к небу:

— Спокойствие королевства превыше всего!

— За это и выпьем.

— Виват Его Величеству — защитнику королевства!

— Виват!

Заморское чудище оказалось строптивое, но после вдумчивой получасовой беседы с Буреломом прониклось диспозицией и куртуазностью момента. По пятницам честно выходило на работу полдня реветь на все королевство и биться с Филиппком, после чего сваливало в выделенную для проживания пещеру. Его Величество был горд и счастлив. Женился на принцессе погорелого театра, выбросил из головы все демократические идеи и строго-настрого запретил новорожденному наследнику когда-либо шляться по заморским университетам. Короче, все жили долго и счастливо.