«Тов. Каруселин, – говорилось в газете, – спал и видел во сне «Победу» соседнего колхоза-миллионера, руководимого тов. Вавилиным. И этот осенний сон не давал ему покоя. А того не видал он ни наяву, ни во сне, как бы взять пример с колхоза-миллионера в работе…»

Заметка так и называлась: «Осенний сон тов. Каруселина».

В это время на пороге кабинета появился Вавилин.

– Входи, входи, Алексей Денисыч, – приветливо сказал второй секретарь. – А мы тут делом заняты, сны разбираем.

…По дороге домой Петр Никитич опустил стекло. Он уже настолько освоил машину, что знал, какие ручки к чему. Теперь ему хотелось, чтоб и дождь его промочил, и чтоб ветром прохватило насквозь, и чтоб захворать, а проснуться – и снова сесть на беговушку и работать, работать… И чтоб сегодняшнего дня вовсе не было.

Он молчал всю дорогу. Молчал и шофер Федя, а из кармана его бобриковой куртки торчал уголок районной газеты, той самой, с заметкой «Осенний сон…»