Услышав как лексус подъехал и остановился возле сваленного дядей Федей дуба, Артём Павлович от радости побежал к забору, пролетел через калитку и, заметив дуб, подпрыгнул, но перепрыгнуть дерево не успел, ударился в него и грохнулся на землю. Левая нога Артёма Павловича хрустнула, Оптимистов застонал, схватился за ногу и тихо заскулил.

Жена Оптимистова с дядей Федей поспешили к нему на помощь, подняли, подхватили под руки и повели к машине. Артём Павлович улыбался и с благодарностью обнимал жену с таксистом. Дядя Федя поглядывал на главного редактора с недоверием, а жена Артёма Павловича растрогалась и даже погладила мужа по руке.

Усадив Артёма Павловича в лексус, дядя Федя вызвал пожарных, и бригада здоровых парней ещё какое-то время следила, чтобы баня не съела огнём соседние дома, хотя, если бы хотела, она бы сделала это давно.

Ехали Оптимистовы в лексусе в тишине. Дядя Федя курил в окно, а Варвара с женой Оптимистова просто молчали.

И только Артём Павлович иногда напевал:

– Уже муже, не поняте, уже муже, красотын…