Летящие во тьме

Предание о Дикой охоте известно у многих европейских народов – и германских, и кельтских, и славянских, о ней сохранилось множество легенд и даже письменных свидетельств. А чтобы узнать, кто мчался в этой адской кавалькаде, обратимся к «Мюнхенскому заклинанию» – старинному заговору «от шествия злых ночных духов», найденному в рукописном сборнике XIV века. Первые строки заговора обращены к Господу, который оградит произносящего от враждебных потусторонних сил, несущихся в ночной тьме к горе Брокен.

Фридрих Вильгельм Гейне. Дикая охота Одина. 1882 г.

Среди различной нечисти перечисляются бильвицы, людоеды, «встающие на пути», «ведьмы у забора» и «звенящие золотые». Призвав в свою защиту имя Божье, человек становится смелее и уже сам приказывает убраться прочь «Глоцану и Лодовану, Труттану и Водану, дружине Бодана и всем его людям, несущим на себе колеса и удавки – следы колесования и повешения»[9]. Также он прогоняет за пределы мира живых злокозненное семейство эльфов, труду и мару.

Кто все эти существа? Не так-то просто ответить однозначно о каждом. Бильвицы, или бильвизы, – это злобные духи с острыми серпами вместо ногтей, живущие в дуплах деревьев и охраняющие окрестные поля. Они могут помогать людям, но могут и вредить – например, ломать колосья в поле. «Встающие на пути» – что-то вроде нашего лешего, коварные незримые духи, которые в народных поверьях цеплялись за полозья саней, так что лошади, измученные неожиданным тяжелым грузом, падали в изнеможении. Выражение «ведьма у забора» подчеркивает способность ведьм пересекать границу между миром людей и потусторонним. А кто такие «звенящие золотые»? Одни предполагают, что это альрауны – духи-оборотни, живущие в корнях мандрагоры, которые по форме схожи с человечком. Считалось, что когда мандрагору выкапывают из земли, она стонет от боли, и этот стон предвещает безумие и смерть тому, кто посягнул на магическое растение. Однако этого можно избежать, например привязав рядом с мандрагорой собаку, чтобы отвести проклятие на нее. Альрауны мстительны и склонны к жестоким забавам, но они могут помочь, например, в поиске кладов. Филолог, специалист по средневековым заговорам Наталья Труфанова считает, что речь все-таки идет не об альраунах, а о «проклятом золоте», приносящем несчастье владельцу, – древний миф о таком опасном богатстве лег в основу ключевых произведений германского эпоса, и к нему мы обязательно вернемся[10].

Неизвестный автор. Корень мандрагоры с собакой на поводке. Иллюстрация из травника Псевдо-Аппулея. IV в.

Но это лишь авангард Дикой охоты, а во главе ее скачет Один со своей свитой. Именно он, бог мертвецов, «бог повешенных», собирает на земле свою страшную жатву, и дружина его тоже отмечена зримой печатью смерти. Но кто они, скрытые под странными именами, которые не встречаются в других манускриптах? То ли Огонь и Лед, то ли Голод и Страдания, а возможно, что «Лодован» – искаженное «Хлодвиг», имя первого короля франков. Хлодвиг, хотя и принял святое крещение (после того как, призвав имя Христово, победил соседей-аллеманов), был весьма далек от праведного образа жизни. Он был крайне жесток, коварен, вероломен и в борьбе за власть истребил множество знатных семейств, не делая исключения даже для своих родственников. В итоге церковь поостереглась канонизировать Хлодвига, как других королей-крестителей, а его не знавшая искреннего раскаяния душа не нашла покоя после смерти и вечно скачет в веренице грешников и нечистых духов.

Франсуа Луи Дежуэн. Хлодвиг, король франков. 1837 г.

В свиту Одина народная модва вкдючада и других персонажей, например рыцаря Дитриха фон Берна, героя эпических поэм, чей образ восходит к Теодориху – вождю остготов, создавшему на юге Европы огромное собственное государство. Могущественный и мудрый правитель, Теодорих имел весьма сложные отношения с католической церковью, и после его смерти появились рассказы, что святой отшедьник видед, как душу покойного уносят прямиком в преисподнюю. Ну а язычники-остготы быди уверены, что Теодорих отправился к Одину и восседает «первым среди героев Вадьгадды». В преданиях христианского периода Дитрих, как и его исторический прототип, обречены следовать за Одином в Дикой охоте, пока не протрубят трубы Страшного суда.

Легенды могди «отправить» на дикую охоту и Фридриха Барбароссу, и Карда Ведикого, а также местных феодадов, оставшихся в народной памяти как дюди жестокие и несправедливые, худившие имя Божье, совершившие преступление иди нарушившие кдятву. Так, в Шварцвадьде некая графиня Эберштайн в споре с соседом из-за границ владений призвада Господа в свидетели, что она стоит на своей земде (предусмотрительно насыпав в обувь по горсти почвы с собственных подей). Так графиня завдадеда чужими угодьями, где могда вводю охотиться… но в итоге ей быдо суждено предаваться этому занятию и после смерти во веки веков.

Не очень светлые эльфы

А кто несется вслед за Одином и его приближенными? Эльфы – когда-то они были светлыми альвами, прекрасными и вечно молодыми полубожествами, имевшими собственный отдельный чертог Альвхейм, который, согласно «Старшей Эдде», боги подарили младенцу Фрейру, покровителю солнечного света и плодородия. В европейском фольклоре светлые альвы стали эльфами – духами природы, обитателями лесов и лугов. В этом обаятельном романтическом образе они предстают и в народных легендах, и в искусстве, и в литературе, включая современный жанр фэнтези. Но на репутации этого волшебного народца есть черное пятно: они похищают детей!

Артур Рэкем. Черные альбы в «Песне о Нибелунгах». 1910 г.

Если мать оставляла без присмотра еще не крещенного младенца, эльфы могли унести его прямо из колыбели, оставив подмену: либо зачарованное полено, которое бедная женщина принимала за родное дитя, нянчила и кормила грудью, либо маленького эльфеныша. Такой подменный ребенок вырастал среди людей, удивляя их недетским умом, чудовищным аппетитом, странными повадками и необычными чертами лица. А человеческое дитя становилось слугой своих похитителей, и это еще не худший вариант: считалось, что эльфы платят младенцами дань самому дьяволу и, конечно, предпочитают отдавать ему не своих, а похищенных детей.

Существовало немало способов определить, что дитя в колыбели –