В полдень гочжун обычно отдыхал в верхних покоях башни. Когда он прилег, то увидел ширму. Как только он заснул, красавицы сошли с ширмы и приблизились к его кровати. Все они по очереди представились:

– Разрывающая шелк. – Девушка из Динтао. – Красавица из юрты. – Кухарка у очага. – Погубительница государства У. – Ступающая по лотосам. – Девы с Персикового источника. – Оставившие следы на бамбуке. – Преподносящая все свои пять чувств. – Согревающая плоть. – Бросившаяся в волны. – Воскуряющая благовония. – Несравненная из дворца Угун. – Сборщица цветов. – Похитительница благовония. – Обитательница золотоверхих покоев. – Снимающие поясные подвески. – Обернувшаяся облаком. – Служительница богини Сиванму. – Ставшая дымкой. – Та, которой подводили брови. – Играющая на флейте. – Насмехающаяся над хромым. – Красавица из лагеря в Гайся. – Сюй Фэй-цюн. – Порхающая ласточка. – Обитательница Золотой долины. – Отроковица. – Блестящие волосы. – Пришедшая ночью. – Красавицы Узорной и Весенней палат. – Фу Фэн.

Гочжун лежал с открытыми глазами и видел все, что перед ним происходит, однако не мог ни шевельнуться, ни вымолвить слова. Все красавицы, каждая с музыкальным инструментом в руках, сели в ряд. Вдруг появились десять девушек с очень тонким станом и сказали:

– Мы танцовщицы.

Взявшись за руки, они запели песню, в которой были такие слова:

Три цветка аромат источают в саду.

Старший Ян принесет своим сестрам беду.

Потом появились еще три девицы. Они сказали:

– Мы – «Изгибающиеся, как натянутый лук» из чуских дворцов. Разве вам не приходилось читать предисловие к «Чуским строфам», где есть такие строки:

Как цветок, нежна,

Как нефрит, бледна.

И они показали свое искусство. Закончив, они вернулись, одна за другой, на свои места.

Опомнившись, гочжун испугался и встревожился необычайно. Он поспешил сойти вниз и тотчас же приказал закрыть двери верхних покоев на замок. Когда Ян гуйфэй узнала о случившемся, она тоже не захотела больше смотреть на эту ширму.

После мятежа Ань Лу-шаня ширма была еще цела и находилась в доме Юань Цзая. О дальнейшей ее судьбе, однако ж, ничего не известно.

II

Однажды в конце годов «Кайюань» из Цзяньлина доставили саженцы апельсинов. Десять деревьев император приказал посадить во дворце Пэнлай.

В годы «Тяньбао», на девятом месяце десятого года, деревья принесли плоды. Обращаясь к первому министру, император сказал:

– Не так давно мы высадили во дворце несколько апельсиновых деревьев, и нынешней осенью они принесли плоды – более ста пятидесяти штук. Они почти не отличаются от тех апельсинов, что привозят из Цзяннани или из Шу. Разница совсем незначительная.

По этому случаю первый министр выразил свою радость в следующем докладе:

«Осмелюсь покорнейше донести, что произведенное природою не может изменить своего естества. Ничего подобного не бывало испокон веков, и если сейчас произошло, то заслуживает изумления сверх всякой меры. Событие это свидетельствует, что Вы мудро правите всеми и вся, умело направляете все силы жизни и Ваш путь правления – благ и добродетелен, оттого и сама природа Вам повинуется. Возьмем, к примеру, мандарины и помело. Они произрастают и на юге, и на севере, но имеют различные наименования. Так установлено природою изначально и непреложно. Благотворное воздействие Вашего величества столь могущественно, что Вы смогли объединить всю страну. Ваша милость изливается на все в равной мере, даже и на растения, прозябающие во всех концах страны. Поэтому редкие фрукты, прежде рождавшиеся только на юге, ныне могут расти и в Вашем дворце. Они поспевают осенью, и аромат их разносится по всем дворцовым садам. Они приобретают золотистый цвет и прекрасны в лучах солнца».

Вслед за тем император одарил апельсинами высших сановников. Среди плодов были два сросшихся апельсина. Император и Ян гуйфэй долго ими любовались.

– Им словно бы знакомы человеческие чувства, – сказал император. – Мы с тобою стали одно целое, и то же самое произошло с апельсинами.

Он предложил ей сесть, и они вместе съели двойной плод. Затем император приказал написать картину, дабы запечатлеть эту сцену в назидание потомству.

Ян гуйфэй родилась в области Шу и очень любила личжи. Но личжи южного побережья гораздо вкуснее, чем из Шу, и потому на юг ежегодно посылали особых чиновников для доставки личжи. В тех краях, однако, очень жарко, и личжи надо есть сразу, как только созреют. Если плоды оставить хотя бы на одну ночь, они теряют свой вкус. Каких трудов стоило привозить эти плоды личжи с далекого юга на север – невозможно себе представить!

Однажды император играл с Ян гуйфэй в кости и совсем уже проигрывал: выиграть можно было только в том случае, если бы выпала двойная четверка. В азарте император то и дело звал: «Четверка! Четверка!» И действительно, кости после долгого кружения замерли на двойной четверке. В память о победе император приказал Гао Лиши перекрасить четверку в темно-красный цвет. С тех пор на всех костях четверка обозначена красным.

В другой раз привезли из Гуаннани белого попугая, который понимал человеческую речь. Попугаю дали кличку Девушка в белоснежной одежде. Как-то утром он взлетел на зеркало Ян гуйфэй и оттуда прокричал:

– Девушка в белой одежде видела сон, будто ее схватила хищная птица.

Император сказал Ян гуйфэй, чтобы она выучила попугая сутре о Высшей премудрости. Несколько времени спустя император отправился с Ян гуйфэй на прогулку в другой дворец, и они захватили с собой попугая, который сидел на ручке паланкина. Вдруг откуда ни возьмись налетел ястреб, схватил Девушку в белоснежной одежде и убил.

Император и Ян гуйфэй долго оплакивали попугая и похоронили его в саду, а место погребения нарекли «Могилою попугая».

Из Цзяочжи прислали в дар пятьдесят кристаллов Барусовой камфоры, напоминавших формою коконы шелкопряда. По словам персов, такие кристаллы находят только в старых деревьях «Мозг дракона».

В императорском дворце эту камфору так и прозвали – «Мозг дракона», и десять кристаллов император преподнес Ян гуйфэй. А та тайком отправила гонца на быстроногом коне к Ань Лу-шаню (этот конь отличался длинной шерстью на животе, способностью видеть в ночном мраке и пробегать пятьсот ли за день), пославши ему три кристалла. Ян гуйфэй часто посылала Ань Лу-шаню то дорогую одежду, то шкатулки из нефрита, то чеканного золота посуду.

На одиннадцатом году умер Ли Линь-фу, после чего первым министром был назначен Ян Сянь. Теперь его свита состояла уже более чем из сорока чиновников. На двенадцатом году Ян Сянь получил еще