Проваливай лучше
обратно – домой.
Ведь взял я за Дуню
великий заклад,
а ты – голутва,
сирота, не богат.
Отдам тебе Дуню,
клянусь на святых,
но токмо
за два сундука золотых!
А нрав мой свирепый
округе знаком…
В чулане Дуняша сидит,
под замком.
Увидеть невесту
не мысли пока.
Неси мне червончики,
два сундука!
Цветь шестая
С нашестов на сон
петухи прокричали,
конь видит Ермошку
в житейской печали.
Лежит на соломе
Ермошка, сопит,
не слушает постуки
лёгких копыт.
Соседка в конюшню
несёт простоквашу,
кусок осетрины,
овсяную кашу.
Ермошка, как мёртвый,
зрачками – в насест,
не пьёт простоквашу
и тюрю не ест.
Должно быть, не стало
ни злости, ни сил…
И конь встрепенулся,
тихонько спросил:
– Не хочешь ты жить
в эту чёрную ночь?
А может, я чем-то
способен помочь?
Ермошка вздохнул:
– Задавила тоска…
червонцы потребны мне,
два сундука!
Такое сокровище
ты не найдешь,
главенствуют в мире
богатство и ложь.
Конь стукнул копытом:
– Вот здесь и копай!
Тут скрытно устроил
башкирин Сибай.
Ермошка лопатой
отбросил навоз,
копнул, удивился,
по коже – мороз.
Лежали в конюшне
безвестно, века,
цесарки с динарами,
два сундука.
Синели сапфиры,
алели рубины,
сверкали алмазы,
как слёзы невинны.
Дремал изумруд,
ни о чём не жалея,
и кольцы рабынь,
и цариц ожерелья.
И те сундуки
из латуни чеканной
нести не смогли бы
и великаны.
Ермошка бегом к атаману:
– Идём!
Ведь два сундука
не поднять и вдвоём!
Разлука кусает меня,
как змея…
Но где моя Дуня,
где радость моя?
Сорвал тесаком он
с кладовки замок
и мёртвую Дуню
увидел у ног.
Не видеть ей солнца,
Ермошку-орла —
от горя в темнице
она умерла.
А конь в это время
стремительней стрел,
храпя, за живою
водой полетел.
Но люди у сказки
спросили тогда:
– В какой же кринице
живая вода?
И каждого ль ждёт
в этой жизни с пеленок
на трудной тропе
золотой жеребёнок?
История Магнитки
I. От былин и легенд к истории(1245–1743 гг.)
Если они умолкнут, то камни возопиют.
Евангелие
С чего начиналась Магнитка? С казачьих былин о Гаркуше и Гугне? С упоминания горы Магнитной в 1245 году монахом Иоанном де Плано Карпини? Или с возникновения в 1743 году казачьей станицы Магнитной? А может быть, Магнитка начиналась с ленинской статьи «Очередные задачи советской власти», написанной в 1918 году? Ведь именно тогда, 20 апреля 1918 года, ВСНХ выделил на проектирование новых заводов восемь миллионов рублей. И осенью 1918 года проект магнитогорского завода был подготовлен в чертежах и экономических выкладках томским инженерным обществом. Осуществлению тех планов помешала Гражданская война.
В Магнитогорске днем рождения города объявлена условная дата – 30 июня 1929 года, день прибытия первого пассажирского поезда. Но нельзя считать этот вопрос решенным окончательно, «на веки веков». Живуча у нас пока еще политическая вульгаризация истории, попытки вести отсчет времени обязательно с красного флага, первой пятилетки, каких-то советских декретов… Не все относятся к истории, однако, так пренебрежительно и ограниченно. Например, Челябинск, возникший почти в одно время с казачьей станицей Магнитной, отметил недавно с заслуженной гордостью свое 250-летие. В нашем городе эту дату отнесли только к возникновению казачьей станицы.
Разумеется, что можно считать днем рождения Магнитогорска 30 июня 1929 года… Но тогда следует уточнять: день рождения индустриальной Магнитки! Причины для этого тоже основательны – качественный скачок в развитии. Перелом, выраженный более ярко, чем в судьбе упомянутого Челябинска. Но нельзя терять надежды и на то, что общественное сознание вырастет, объективизируется, и мы будем считать 1743 год годом рождения Магнитки, а не казачьей станицы.
Родина, земля, дом, семья, мать, история отечества… Эти живые, емкие и золотые, по существу, понятия в сердце, в душе каждого человека, гражданина. Человек не может жить полноценно на земле, исторически пустынной. Если первопроходец осваивает даже окраины и дебри, где не ступала нога соотечественника, связь с родиной не теряется. Мы и в самых глухих местах ощущаем единство с историей своей страны от древнего Новгорода, княжеского Киева, Москвы, от событий, далеких от современности.
«Первые главы истории Магнитки, они не изданы», – написал в 30-х годах Виктор Шкловский – по личному поручению Максима Горького, в замысле создания «Истории фабрик и заводов СССР». Сама по себе причастность В. Шкловского к работе над историей Магнитогорска украшает наш город.
В. Шкловский, а позднее А. Кондаков в книге «Стальное сердце Родины» не удержались от соблазна заявить с первых строк, что гору Магнитную упоминал в 1245 году итальянский монах Иоанн де Плано Карпини. Римский папа Иннокентий IV действительно посылал в стан монголов с миссионерскими и разведывательными целями своего посла, одного из основателей монашеского ордена францисканцев Джиованни дель Пьяно Карпине (латинизированная форма имени – Иоанн де Плано Карпини). Отважный монах совершил труднейшее и опаснейшее путешествие, побывав в ставке Батыя, затем – Гуюка. Но путь в Центральную Монголию у него пролегал через Хорезм, Семиречье, Тарбагатай. На тысячу верст южнее от наших мест. С очень незначительной долей вероятности можно допустить, что монах слышал рассказы именно о горе Магнитной. А если речь шла все же о горе Магнитной, то сведения остаются и при этом на уровне легенды, пересказа.
Железная гора упоминается в географическом отношении более определенно и в былине о казаке Гаркуше – самом
