– А ну, пойдем в окошко глянем, кто там.

– Давай.

Мы поднялись. Я не стал закрывать за собой дверь, но Таня остановилась, подняла засов и заперла коридор. В другом конце, возле двери, стояли мама с тетей Верой. Мама тихонечко спросила:

– Ну? Кто там?

Тетя Таня пока ничего им не говорила, а просто открыла дверь в избу и вошла внутрь. Я забежал следом. В избе было очень тепло. Решив не включать свет, мы подошли к окошку, которое выходило прямо на крыльцо, и заглянули в него. Там было пусто, словно и не было никого только что. Тетя Таня постучала в окошко.

– Мама, ты здесь?

Но в ответ последовало молчание. Мы еще минут пять стояли и настороженно смотрели в окошко. Ничего, ни единого движения или звука, как вдруг из коридора послышался вполне явный шум, словно кто-то пытался сдвинуть мебель. Вслед за этим раздался тревожный голос моей матери, которая звала нас к себе. Мы тут же вышли в коридор. Луч света из веранды по-прежнему освещал часть коридора. Шум и возня повторились. Теперь было четко слышно, что шум этот раздается откуда-то из глубины. Вскоре мы смогли точно определить его источник: он исходил из клити. Я аккуратно подошел к клити и встал рядом, прислушиваясь. Тетя Таня подошла следом за мной. Там определенно кто-то был. Шагов не было слышно, как и голосов, но было четко слышно, как с места пытаются раз за разом сдвинуть что-то тяжелое – сундук или комод. Сдвинут – и тишина. Потом опять шум – и тишина. Это настораживало больше всего. Когда кто-нибудь возится, будь то зверь или человек, то присутствуют и посторонние звуки. А тут только шум и тишина. Ни топота ног, ни шуршания одежды, ни дыхания – ничего. Словно мебель там сама по себе катается. Как только я это себе представил, у меня тут же встали дыбом волосы. Я переглянулся со своей тетей. Она осторожно подошла ближе и толкнула дверь. Та с силой распахнулась, будто кто-то с той стороны резко потянул ее на себя. Внутри помещения маленькой, полузабитой старым мусором клити спиной к нам стояла девочка в каком-то поблекшем платьице и белом платочке, повязанном на голове.

Мы тут же развернулись и кинулись в сторону веранды, тетя Таня на ходу начала вспоминать какие-то молитвы. Я точно слышал, как за нами с шумом захлопнулась дверь в клити, и то ли от нашего же собственного топота, то ли еще от чьего-то половицы в коридоре сильно сотрясались. Добежав до веранды, мы закрыли дверь и сели у нее с испуганным видом. Мама с тетей Верой по нашему виду все поняли и почему-то не стали спрашивать подробностей. Видимо, им не особенно хотелось это знать. Между тем снова раздался стук в окно. Но теперь уже не в избе, а здесь, на веранде.

Глава 47. В лесу спокойнее будет

Мы сидели на веранде в тишине и с выключенным светом и старались не издавать ни звука. Кто-то продолжал стучать в окна. Особенно странным было то, что не было слышно ни шагов, ни шелеста травы, ни какого-либо другого шума – только стук. Через несколько секунд раздался голос:

– Таня… Таня!

– Тише, не отвечай ничего.

– А я и не думала.

– Кто это? Нинка?

– Да, ее голос.

– Таня, открой, открой двери, впусти в дом.

– Что же это она?

– Да ну ее к чертям, чтоб ей неладно было.

– Чего хоть ей дома-то не спится?

– А может, и не она это!

– А кто еще? Голос-то ее, точно ее!

– Да, это же она там в окошко небось и стучала.

Мама с тетей Верой были уверены, что это все лишь странное поведение нашей соседки, тети Нины. Они либо даже и не подозревали, что не в одной тете Нине тут дело, либо догадывались, но не хотели произносить это вслух. Да и голос… Как можно было верить голосам, если только что мы прямо за дверью на крыльце слышали голос бабушки? А может, это и правда тетя Нина с ума сходит окончательно и голосами там разными говорит, прикидывается?

В размышлениях я вспомнил, как мы ездили к бабе Шуре на Старую мельницу. Вспомнил ее слова: «Никого не впускайте, кто бы к вам там после полуночи ни просился в дом. Никого!» По спине пробежали мурашки. Меня стало слегка знобить не то от холода, не то от ужаса, что это может быть что-то другое. Но ведь свет в доме у нее тоже горит. Может, помимо какой-то нечисти еще и она вышла – к нам на помощь? А может, она заодно с этими? Господи, от всего этого кругом шла голова, и одна мысль была бредовее другой.

– Таня, Танюша… Впусти, холодно тут… Впусти меня…

– Холодно ей, пускай к себе домой идет, греется!

– Во-во, нечего тут!

Через некоторое время голос затих, стуки тоже прекратились. Тетя Таня несколько раз подходила к окошку, чтобы получше рассмотреть сквозь щель занавесей, бродит ли кто-нибудь в огороде. Но никого не увидела. На дороге тоже никого не было видно, и мы окончательно успокоились. До утреннего автобуса оставалось совсем немного, и мы после недолгих споров решили все же пойти до остановки и отоспаться уже утром в Тихвине, в квартире у тети Тани.

– Да и что же теперь? Посреди ночи идти через лес до остановки?

– Верочка, лучше дотудова дойти, что тут сидеть, тут теперь покоя нет.

– А как же мы дальше жить будем?

– А как? Как обычно.

– Ну да, ремонт сделаем и вернемся. А пока будем днем ездить, хозяйство вести, а вечером в Тихвин.

– И что же? Каждый день так?

– Да уж лучше так, я тут ночевать больше не собираюсь. Нехорошо тут.

– А через лес ночью хорошо идти?

– А в лесу и то спокойнее будет.

– Нет, мне тоже через лес страшно идти.

– Лес – место спокойное, и к тому же, до остановки тут не сильно и по лесу идти.

В итоге мы включили свет и начали собираться. Взяв теплые вещи и документы, даже дошли до избы, чтобы зажечь свет везде, где только можно. Теперь нам не было так беспокойно, в воздухе чувствовалась уже совсем другая атмосфера. Никакой паники, только отрешенность, забытье.

Собрав все вещи в котомки, мы вышли из дома. Тетя Таня закрыла дверь на навесной замок. На улице было еще темно, влажно и немного холоднее обычного. Еще раз