всего – в срамное место; и, словно это прикосновение к вони дает волю их похоти, каждый хватает соседа или соседку, и они сопрягаются, сколько в каждом будет силы к этому глумлению» (Мап 2020. С. 52).
К XIII в. это было уже вполне распространенное мнение о ритуалах еретиков и отступников. В булле Vox in Rama, изданной Папой Григорием IX в 1233 г. для восточнонемецких епископов, упоминается инициация сатанистов через поцелуй в зад кота и жабы: «Когда какой-нибудь новичок должен быть принят и впервые вступить в эту секту проклятых, ему является определенная разновидность лягушки, которых некоторые называют жаба. Целуя ее, кто сзади, кто в губы, они вбирают ртом ее язык и слюну… Потом они садятся к еде, а когда после встают, с некоей статуи, обычной для подобных сект, пятясь и задрав хвост, спускается кот, размером со среднюю собаку. Сначала новичок, затем его господин, а затем прочие члены ордена, кто достоин и безупречен, целуют кота в задницу…» (Les régistres de Grégoire IX / éd. L. Auvray. T. 1. Paris, 1896. № 1391, coll. 780. Английский перевод: Kors Peters 2001. P. 115–116).
К XVI в. «срамной поцелуй» стал хрестоматийным спутником ведьмовского шабаша. Уже в первой печатной книге, посвященной колдовству, «Крепость веры» (Fortalicum fidei; 1470) Альфонсо де Спины, приводится случай, когда женщины в Гаскони и Дофине, воображая себя ведьмами, собирались на особой горе, где поклонялись борову, целуя его в зад (Роббинс 2001. С. 428). Также он представлен в классическом трактате Daemonolatreiae (1595) Николя Реми (Nicholas Rémy (Remigius); 1530–1616), где автор делится своим судебным опытом, накопленным за 16 лет в Лотарингии, когда он отправил на костер за колдовство более 800 человек (Remy 1595. P. 142, 144). В своде Compendium Maleficarum (1608), составленном Франческо Марией Гуаццо (Francesco Maria Guazzo; ок. 1570 – ок. 1640) и ставшим настольно книгой итальянских инквизиторов, сообщается о расследовании в Авиньоне в 1582 г., где многократно присутствуют свидетельства «срамного поцелуя» (Guazzo 1608. P. 163–164). Гуаццо писал о нем и в других местах, а также привел соответствующую иллюстрацию (Guazzo 1608. P. 40–41). Боден неоднократно упоминал «срамной поцелуй», причем именно поцелуй в зад козла: Боден 2021а. С. 195, 203, 256. Он также описывал (по показаниям Жанны Арвийе, осужденной за колдовство в апреле 1578 г.) ситуацию, когда дьявол (Вельзевул) на сборище ведьм занимал место «на возвышении» (Там же. С. 85).
Для Англии и Шотландии первый случай «срамного поцелуя» фиксируется в деле о ведьмах из Норт-Бервика, то есть того, в котором личное участие принимал король Яков. Этот поцелуй отмечен в обвинительном заключении Агнес Сэмпсон (27 января 1591 г.) и в тексте «Вестей из Шотландии» (Normand Roberts 2000. P. 244, 313). Подробнее о «срамном поцелуе» см.: Гуили 1998. С. 547–548; Durrant 2005; Mazzitello 2013.
117
В оригинале: a Goate-bucke. Козел – одна из самых распространенных форм, которую принимал Дьявол, председательствуя на шабаше или вообще собрании приверженцев. Такие представления оформились к позднему Средневековью и Новому времени. Ранее козел считался одной из христологических аллегорий (Махов 2011. С. 93–96; Махов 2013. С. 172–173). Средневековые бестиарии XIII в. не сообщают о нем ничего негативного (АБ 2024. С. 81–82). Потом, первоначально, скорее всего, во Франции XIV в., возможно, под влиянием античных образов, где развратник Пан наполовину козел, это животное стало символом похоти и распутства (Махов 2024. С. 228). Таков он в иконографии пороков XV в. Наиболее яркий пример – гравюра А. Дюрера «Ведьма, скачущая на козле задом наперед», 1500 г. (Zika 2003. P. 298–299, 308–313; Zika 2007. P. 12). См. также: Davidson 1985. P. 144. В XV–XVI вв. на ведовских процессах многократно фиксировалось явление дьявола ведьмам и колдунам в образе козла: Murray 1921. P. 43, 61, 65, 68–70, 128–129, 144–146, 159–160, 180, 183; Kittredge 1929. P. 175, 243; Maxwell-Stuart 2011. P. 144, 151, 171, 201; Зотов Харман 2022. С. 182, 231. В демонологических трактатах это стало почти общим местом: чаще всего дьявол выступал именно в образе козла. Ламбер Дано (см. прим. 16) писал, что «иногда он разговаривает с ними в образе человека, а иногда как самый грязный козел (a most filthy bucke goate)» (Daneau 1575. P. F7v). Почти дословно в «Трактате против колдовства» Генри Холланда: «грязный зловонный козел (a foule stinking goate)» (Holland 1590. P. F1). Так и у Бодена: Боден 2021а. С. 192–193, 195–196, 203, 208–209, 256. Так в Daemonolatreiae (1595) Реми и Compendium Maleficarum (1608) Гуаццо (см. прим. 116): Remy 1595. P. 149–157; Guazzo 1608. P. 40. Драматург Бен Джонсон в примечании к строке «И оседлай своего козла» (And saddle your Goat) при публикации пьесы «Маска королев» (Masque of Queenes), премьера которой состоялась 2 февраля 1609 г. при королевском дворе, отметил: «Козел – это сам Дьявол, на котором они часто ездят на свои церемонии, что явствует из их признаний у Реми и Бодена, упоминавшихся. Его Величество также помнит историю о явлении Дьявола жителям Каликута в такой форме, «Демонол[огия] Кн. II, гл. III» (The Goat is the Devil himself, upon whom they ride often to their Solemnities, as appears by their Confessions in Rem. and Bodin. ibid. His Majesty also remembers the Story of the Devils appearance to those of Calicut, in that form, Dæmonol. lib. 2. cap. 3) (Ionson B. The Masque of Queenes. London, 1609. P. B, note (i)). Про «Дьявола из Каликута» см. прим. 118. Про внешний вид демонов см.: Зотов Харман 2022. С. 231–254. Про образ козла также см: Golden 2006. P. 446–448.
118
В оригинале: …in Calicute, he appearing in forme of a Goate-bucke, hath publicklie that vn-honest homage done vnto him, by euerie one of the people. Речь о поклонении «Дьяволу в Каликуте», версии восприятия индуистского культа в Западной Европе XVI в.
Город Каликут (Кожикоде) в XV–XVI вв. был важнейшим портом на Малабарском побережье Индии, в области (ныне штат) Керала. Ни один корабль тогда не мог миновать его, огибая Индостан, – их буквально заставляли подходить, несмотря на неудобство гавани и навигационных условий. См.: Subrahmanyam 1990. Местные правители – заморины – были фактически независимыми, но платили дань Виджаянагарской империи, контролировавшей южную часть Индостана. В 1336 г. индуисты объединились вокруг Виджаянагара в борьбе с мусульманами Делийского султаната. Вплоть до середины XVI в. Индостан был поделен на две части: мусульманский север с султанатами Деканского нагорья и индуистский юг во главе с Виджаянагаром. Несмотря на веротерпимость индуизма, между севером и югом в XV–XVI вв. регулярно шли войны, в основе которых были религиозные различия. При этом в Каликуте, например, часть административных должностей – прежде всего в порту – традиционно занимали мусульмане, а сами заморины редко присоединялись к имперским армиям. После очередной войны с союзом султанатов Декана в 1565 г. Виджаянагар пал и был разрушен. Империя деградировала, хотя формально сохранялась до 1646 г. К тому времени заморины Каликута уже фактически находились в
