ЭП. Полагаю, либо они не были достаточно строго допрошены, что привело к такому бесхитростному обоснованию их пророчеств, либо же, думаю, это также возможно подобно тому, как Дьявол может пророчествовать, обманывая тем самым их воображение (как в другое время открыто общается с ними по поводу их прорицаний), то есть перед нами всего лишь своего рода видение, в котором он обычно подделывает Бога у язычников[230], как я уже говорил вам ранее.

ФИЛ. Я бы хотел теперь узнать, могут ли подобные духи являться только ведьмам или же они могут являться кому-то еще.

ЭП. Они могут так поступать со всеми: с невинными, либо чтобы запугать, либо чтобы казаться добропорядочными людьми, а не нечистыми духами; и с ведьмами – в ознаменование их безопасности, чтобы невежественные магистраты не могли казнить их, как я уже рассказывал. Но как о первых следует сожалеть, поскольку они мучимы поневоле, так других (которых можно распознать по тому, что они присваивают себе способность пророчествовать), той разновидности, говорю, следует наказывать столь же строго, как любых других ведьм, и даже строже, поскольку они выполняют работу притворно.

ФИЛ. А что заставляет духов носить столь различные имена?[231]

ЭП. Именно мошенничество того самого Дьявола, который вводит в заблуждение некромантов бесчисленными поддельными именами для себя и своих ангелов, в частности, заставляя Сатану, Вельзевула и Люцифера[232] быть тремя различными духами, хотя в двух первых мы обнаруживаем лишь два разных имени, данных в Писании князю восставших ангелов[233]. Подобно ХРИСТУ, который князя бесовского называет Вельзевулом в том месте, которое я уже привлекал, оспаривая наличие у всяких еретиков власти изгонять бесов[234]. Согласно Откровению ИОАННА, древнего искусителя зовут Сатана, князь падших ангелов[235]. Последнее же, а именно Люцифер, всего лишь аллегорически взято от утренней звезды[236] (такое название встречается в разных местах Писания) в силу его прежнего, до своего падения, превосходства (я имею в виду их князя) при творении. Поэтому я говорю, что он обманывает ведьм, приписывая себе разные имена, как если бы каждая другая форма, в которую он трансформируется, была бы другой разновидностью духа.

ФИЛ. Однако я слышал много больше странных сказок об этих феях, которые вы так и не рассказали.

ЭП. Я поступаю так же, как во всех остальных своих рассуждениях. Поскольку в основе нашей беседы ваши вопросы, обращенные ко мне при встрече, относительно того, существуют ли такие явления, как ведьмы или духи, и обладают ли они какой-нибудь властью, то я во всех своих рассказах сконцентрировался только на том, чтобы доказать, что такие явления есть и возможны, предоставив то количество примеров, которое считаю разумным. И это удерживает меня от дальнейшего углубления до исполнения роли словаря, пересказов всего, что я когда-либо читал или слышал по этой теме, ибо это вышло бы за рамки доверия и стало напоминать скорее обучение противозаконным искусствами, чем их отвержение и осуждение, что относится к обязанностям всякого христианина.

Глава VI. Содерж.:

О суде и наказании ведьм. Какие обвинения следует выдвигать против них. В чем причина увеличения их числа в нашем веке.

Филомат.

ТЕПЕРЬ, чтобы завершить нашу беседу, поскольку я вижу, что она затягивается, какого наказания, по вашему мнению, заслуживают эти маги и ведьмы? Насколько я понимаю, вы считаете их всех одинаково виновными?

ЭП. Они должны быть преданы смерти согласно Закону Божьему, гражданскому и имперскому, а также муниципальным законам всех христианских народов[237].

ФИЛ. Но, скажите, какого рода смерти?

ЭП. Обычно применяют сожжение, но это неважно, и в каждой стране применимо то, что соответствует ее законам и обычаям.

ФИЛ. А не следует ли учитывать для исключений пол, возраст или ранг?

ЭП. Ничего подобного (если таково решение законного магистрата)! Ведь это высшая степень идолопоклонства, в отношении которой никаких исключений Законом Божьим не предусмотрено.

ФИЛ. Но нельзя ли пощадить детей?

ЭП. Можно, ничуть не подмывая моего вердикта. Ведь они не настолько разумны, чтобы практиковать подобные вещи. А для тех, кто оказался в компании [ведьм] и не раскрыл этого, малый невежественный возраст, несомненно, служит оправданием.

ФИЛ. Я вижу, что вы осуждаете всех, кто как-либо осведомлен в таких ремеслах.

ЭП. Без сомнения, поскольку, как уже сказал, говоря о магии, все советующиеся, доверяющие, праздно наблюдающие, принимающие или привлекающие этих умельцев[238] виновны в равной степени, как и сами практикующие.

ФИЛ. Может ли тогда государь или верховный магистрат пощадить или проигнорировать того, кто виновен в этом ремесле? Полагаясь на некие важные основания, известные ему?

ЭП. Ради дальнейшего расследования, государь или магистрат могут отложить их наказание на такой период, который сочтут подходящим[239]. Но, в конце концов, сохранять жизнь и не бить, когда Бог велит бить и сурово наказывать за столь гнусный проступок и измену Ему, – это не только противозаконно, но, несомненно, не меньший грех для того магистрата, чем когда САУЛ пощадил АГАГА. И это вполне сравнимо с самим грехом колдовства, как заявил тогда САМУИЛ[240].

ФИЛ. Конечно, я думаю, что, поскольку это преступление должно быть строго наказано, судьям следует остерегаться осуждать кого-либо, кроме тех, в чьей вине они уверены, и не полагаться на россказни болтливых старушек[241] в таком важном деле.

ЭП. Судьям действительно следует опасаться того, кого они осуждают, поскольку это тяжкое преступление (по словам СОЛОМОНА): «Осудить невиновного то же, что оставить виновного на свободе»[242]; также не следует принимать в качестве достаточного доказательства свидетельства какого-нибудь опозоренного человека, поскольку это запрещено по закону.

ФИЛ. А сколько же тогда признаний тех, кто уже признан виновным, может сработать против обвиняемого?

ЭП. Суд[243] должен служить толкователем нашего закона в этом отношении. Но, по моему мнению, поскольку в деле об измене государю дети, жены или никогда прежде не опороченные персоны могут, по нашему закону, служить достойными свидетелями и доказывать, уверен, что много более весомые основания позволяют признать достаточными такие свидетельства в вопросах измены Богу[244]. Ведь кто, кроме ведьм, может представить доказательство и, соответственно, быть свидетелем деятельности ведьм?[245]

ФИЛ. В самом деле, полагаю, они не захотят довериться какому-нибудь порядочному человеку. Но что, если они обвиняют людей в том, что те присутствовали на их воображаемых собраниях своим духом, в то