– У нас есть кое-что… – говорит Пиннеберг. Он набрасывает плащ на руку. – Пожалуйста, вот светлый плащ. Тридцать пять марок.

Студент просовывает руки в рукава.

– Тридцать пять? – спрашивает он удивленно.

– Да, – отвечает Пиннеберг с презрением. – Такие плащи стоят недорого.

Студент смотрит на себя в зеркало. И тут же проявляется чудодейственное воздействие этого плаща: милый молодой человек теперь выглядит как пугало.

– Скорее снимите это с меня, – восклицает студент, – это же какой-то ужас!

– Это не ужас, это плащ, – невозмутимо говорит Пиннеберг.

Студент покупает коричневое пальто – Пиннеберг выписывает чек на шестьдесят девять пятьдесят и вежливо кланяется:

– Я сердечно благодарю вас.

– Нет, это я вас благодарю, – смеется студент, с ужасом вспоминая желтый плащ.

«Вот и все, дело сделано», – думает Пиннеберг. Он быстро окидывает взглядом отдел отдел. Остальные еще заняты или обслуживают новых клиентов. Свободны лишь он и Кесслер. Значит, сейчас очередь Кесслера. Пиннеберг не будет лезть вперед.

Но вдруг происходит странное: Кесслер шаг за шагом отступает на склад. Да, выглядит так, словно Кесслер хочет спрятаться. И когда Пиннеберг смотрит в сторону входа, он понимает, в чем причина такого трусливого бегства. Входят: во-первых, дама, во-вторых, еще одна дама, обеим лет по тридцать; в-третьих, еще одна дама, постарше – мать или свекровь; в-четвертых, усатый яйцеголовый господин с бледно-голубыми глазами и лысиной.

«Ах ты, трусливая тварь, – возмущенно думает Пиннеберг. – От таких клиентов он, конечно, сбежит. Ну, погоди!»

– Чем могу услужить, уважаемые господа? – Он кланяется, на мгновение задерживая взгляд на каждом из четырех лиц, чтобы никто не остался без внимания.

Одна из дам раздраженно говорит:

– Моему мужу нужен вечерний костюм. Пожалуйста, Франц, скажи продавцу сам, что ты хочешь!

– Мне нужен… – начинает господин.

– Но у вас, кажется, нет ничего действительно элегантного, – тут же вставляет вторая дама лет тридцати.

– Я вам сразу сказала, не надо было идти Манделю, – говорит пожилая дама.

– За таким нужно идти к Обермейеру.

– …вечерний костюм, – завершает господин с бледно-голубыми глазами.

– Смокинг? – осторожно уточняет Пиннеберг. Он пытается равномерно распределить внимание между тремя дамами и при этом не забыть о господине, ведь даже такой ничтожный червяк может сорвать продажу.

– Какой еще смокинг! – возмущенно восклицают дамы.

А блондинка добавляет:

– У моего мужа, разумеется, есть смокинг. Нам нужен вечерний костюм.

– Темный пиджак, – говорит господин.

– И брюки в полоску, – уточняет женщина, которая, похоже, является свояченицей, но свояченицей жены, а значит, как сестра мужа, у нее еще больше прав над ним.

– Пожалуйста, – говорит Пиннеберг.

– У Обермейера мы бы уже нашли подходящий, – не унимается пожилая дама.

– Нет, совсем не то, – заявляет жена, когда Пиннеберг берет пиджак в руки.

– Чего еще здесь можно было ждать?

– Посмотреть-то можно. Это ведь ничего не стоит. Показывайте дальше, молодой человек.

– Примерь это, Франц!

– Но, Эльза, я тебя умоляю! Этот пиджак…

– Ну, что скажешь, мама?

– Ни о чем меня не спрашивайте, я молчу. А то потом скажете, что это я костюм выбирала.

– Господин, не могли бы вы немного расправить плечи?

– Даже не думай! Мой муж всегда сутулится. Поэтому пиджак должен быть сшит с учетом этого.

– Повернись, Франц.

– Нет, я считаю, это совершенно никуда не годится.

– Пожалуйста, Франц, пошевеливайся, не стой столбом.

– Этот, пожалуй, получше.

– И зачем вы только мучаетесь здесь, у Манделя?..

– Скажите, моему мужу что, вечно в одном и том же пиджаке стоять? Если вы не собираетесь нас обслуживать…

– Может быть, примерите вот этот пиджак?..

– Давай, Франц.

– Нет, этот пиджак мне не нужен, он мне не нравится.

– Почему он тебе не нравится? Мне он кажется очень милым!

– Пятьдесят пять марок.

– Мне это не нравится, плечи слишком сильно набиты.

– Набивка тебе как раз нужна, ты ведь сутулишься.

– У Залигера можно купить чудесный вечерний костюм за сорок марок. С брюками. А здесь один пиджак…

– Понимаете, молодой человек, костюм должен выглядеть солидно. За сто марок мы можем и к портному сходить…

– Нет, я все-таки хочу наконец увидеть подходящий пиджак.

– Как вам этот, фрау?

– Ткань кажется не очень плотной.

– Фрау сразу видит суть. Материал и в самом деле тонковат. А это?

– Это уже лучше. Это чистая шерсть?

– Чистая шерсть, фрау, и стеганая подкладка, как вы видите.

– Это мне нравится…

– Не знаю, Эльза, как тебе это может нравиться. Скажи, Франц…

– Вы же видите, что у них здесь ничего нет. Никто не покупает у Манделя.

– Примерь это, Франц.

– Нет, я больше ничего примерять не буду, вы только меня позорите.

– Что это значит, Франц? Вечерний костюм тебе или мне нужен?

– Тебе!

– Нет, тебе.

– Ты же сказала, что у Залигера есть подходящий, а я в своем вечном смокинге просто смешон.

– Позвольте предложить вам вот это, фрау? Совершенно особенная модель. Очень элегантная. – Пиннеберг решил сделать ставку на Эльзу, блондинку.

– Действительно, очень мило. Сколько он стоит?

– Шестьдесят марок. Но это эксклюзивная модель. Совсем не массовый товар.

– Очень дорого.

– Эльза, ты же на все ведешься! Он нам это уже показывал.

– Дорогая, я не глупее тебя. Ну, Франц, прошу тебя, попробуй еще раз.

– Нет, – сердито говорит яйцеголовый. – Мне вообще не нужен костюм. Это ты говоришь, что он нужен…

– Но я тебя прошу, Франц…

– За это время мы бы у Обермейера купили десять костюмов.

– Так, Франц, надень этот пиджак.

– Он же уже его примерял!

– Не этот!

– Этот!

– Ну все, если вы и дальше собираетесь спорить, я ухожу.

– Я тоже ухожу. Эльза снова хочет любой ценой добиться своего.

Вся компания тянется к выходу. Пиджаки, под перекрестные колкости, швыряют туда-сюда…

– У Обермейера…

– Но, мама, пожалуйста!

– Значит, идем к Обермейеру.

– Только потом не говорите, что это я вас туда затащила!

– Конечно, ты и затащила!

– Нет, я…

Напрасно Пиннеберг пытался вставить хоть слово. Он обреченно оглядывается вокруг, встречается взглядом с Хейльбуттом… Это немой крик о помощи.

И тогда Пиннеберг совершает отчаянный поступок. Он обращается к яйцеголовому:

– Прошу вас, господин, примерьте еще вот этот…

И прежде чем тот успевает опомниться, натягивает на него вызвавший столько споров пиджак за шестьдесят марок. Едва тот его надел, Пиннеберг восклицает:

– Прошу прощения, я совершенно не то вам предлагал. – И с восхищением вздыхает. – Как же это вам идет!

– Да, Эльза, если ты этот пиджак имела в виду…

– Я все время говорила, что этот пиджак…

– Ну, скажи же, Франц…

– Сколько стоит этот пиджак?

– Шестьдесят, фрау.

– Ну, дети мои, за шестьдесят – это же безумие. В наши дни