Хмурый октябрьский день перевалил за середину; серая дымка обещала еще до сумерек превратиться в туман. Магазины на Уолворт-роуд светили витринами, особенно яркими среди общей тусклости. Конечно, барышня из Мейфэра или Белгравии не удостоила бы эти витрины даже взглядом, но Беллу они манили и искушали. Столько там было нужных и притягательных вещей, которые – Белла это знала – ей никогда не купить.

Длиннющая Харбек-стрит в мертвый осенний сезон, как правило, малолюдна. Агентство по найму находилось в самом ее конце; Белла, которой путь из Уолворта показался почему-то утомительным, едва ли не с отчаянием глядела вперед, на уходящие вдаль, одинаково серые, в равной степени импозантные здания, когда мимо нее проехал экипаж – старомодная желтая карета на полуэллиптических рессорах, запряженная парой рослых мышастых лошадей (ими правил кучер выдающейся дородности) и с дюжим ливрейным лакеем на запятках.

«Ни дать ни взять карета феи-крестной, – подумалось Белле. – Не удивлюсь, если изначально это была тыква».

У входа в агентство ее ждал сюрприз: желтая карета стояла возле крыльца, дюжий лакей околачивался тут же. Белле сделалось не по себе: как это она сейчас войдет и столкнется с владелицей этого роскошного экипажа? За краткий миг она успела разглядеть только шляпу с перьями, да еще в окне мелькнула горностаевая накидка.

Проворный паж Превозвышенной Особы провел Беллу наверх, постучался и объявил, как бы извиняясь:

– Мисс Роллстон.

– Пусть войдет, – ответила Превозвышенная Особа, а Белла расслышала, как ее же голос, только приглушенный, сказал что-то посетительнице.

И Белла вошла – свежая, цветущая – сама Юность, сама Надежда, однако посмотреть на Превозвышенную Особу не успела, ибо ее взгляд сразу приковала к себе владелица кареты.

Никогда не видела Белла создания столь древнего. Леди, которая скрючилась у камина, показалась ей истинным ископаемым. Тело словно усушенное, по шею закутанное в горностаевый мех, а что до лица под круглой шляпой, годы обглодали его, оставив только глаза да острый подбородок. Нос тоже был острый, по форме орлиный, но меж огромных ярких глаз и выдающегося, будто пик, подбородка он, совсем маленький, положительно терялся.

– Вот, леди Дьюкен, это мисс Роллстон, – произнесла Превозвышенная Особа.

Рука с когтеобразными пальцами в сверкающих перстнях поднесла к лицу двойные очки, и Белла увидела глаза – неестественно яркие, увеличенные до гигантских размеров, они уставились на нее, и взгляд их был страшен.

– Мисс Торпинтер рассказала мне о вас, – проскрипела черноглазая старуха. – Отвечайте: вы вполне здоровы телом? Вы сильны и деятельны, у вас хороший аппетит и крепкий сон, вы способны долго быть на ногах и наслаждаться всеми благами жизни?

– Я никогда не знала ни болезни, ни праздности, – пролепетала Белла.

– В таком случае, думаю, вы мне подойдете.

– Разумеется, если рекомендации окажутся идеальными, – вставила Превозвышенная Особа.

– Не нужно мне рекомендаций. Она производит впечатление правдивой и целомудренной девицы. Я поверю ей на слово.

– Это так похоже на вас, дорогая леди Дьюкен, – пропела мисс Торпинтер.

– Мне нужна крепкая молодая женщина, чье здоровье не доставит хлопот.

– Судьба не была к вам благосклонна в этом смысле! – заворковала Превозвышенная Особа, ибо старая дама своим присутствием размягчила сей кремень до состояния сладкой патоки.

– Да, мне не везло, – мрачно подтвердила леди Дьюкен.

– Впрочем, – продолжала мисс Торпинтер, – я уверена, что мисс Роллстон вас не разочарует, хотя вы немало натерпелись с мисс Томсон, которая выглядела как воплощение здоровья, и с мисс Блэнди, которая клялась, что не видела врача с тех пор, как ей сделали прививку…

– Обе они лгали, – бросила леди Дьюкен и, обернувшись к Белле, спросила без предисловий: – Полагаю, вы не против провести зиму в Италии?

В Италии! Само это слово звучало волшебно. Очаровательное юное личико Беллы сделалось пунцовым.

– Побывать в Италии – мечта всей моей жизни, – выдохнула девушка.

Из Уолворта – в Италию! Сколь далеким, сколь невозможным казалось подобное путешествие этой романтичной, мечтательной душе!

– Значит, она осуществится. Ровно через неделю, в одиннадцать часов, с Чаринг-Кросс уходит Восточный экспресс. От вас требуется прибыть на вокзал минимум за пятнадцать минут до отправления. Мои люди встретят вас и помогут с багажом.

Опираясь на трость, леди Дьюкен поднялась, и мисс Торпинтер повела ее к двери. По пути она спросила:

– А как же насчет жалованья?

– Та же сумма, что и всегда. А если молодая особа желает четверть авансом, напишите мне, и я пришлю чек, – беспечно ответила леди Дьюкен.

Мисс Торпинтер проделала с ней весь путь по лестнице и дождалась, пока почтенная клиентка будет усажена в свою желтую карету. Обратно в контору она вошла несколько запыхавшаяся и тотчас вернула себе надменность, которую Белла находила столь сокрушительной.

– Вам несказанно повезло, мисс Роллстон, – произнесла мисс Торпинтер. – У меня имеются резюме целой дюжины молодых девиц, каждую из которых я могла бы рекомендовать леди Дьюкен. Однако я помнила, что велела вам зайти нынче, и решила, что этот шанс будет ваш. Старая леди Дьюкен – одна из моих самых почтенных клиенток. Своим компаньонкам она платит по сотне фунтов в год плюс все путевые расходы. Вы будете купаться в роскоши.

– Сто фунтов в год! Нет, это слишком чудесно! Ах, мне, наверное, понадобятся богатые туалеты, ведь у леди Дьюкен собирается общество?

– В ее-то годы! Нет, она живет затворницей в собственных апартаментах. При ней только горничная-француженка, лакей, личный врач и посыльный.

– А почему ее покинули прежние компаньонки?

– Их подвело здоровье!

– И им, бедненьким, пришлось уйти?

– Да, им пришлось уйти. Полагаю, вы хотели бы получить аванс – четверть годового жалованья?

– О да, пожалуйста. Мне нужно будет сделать кое-какие покупки.

– Хорошо, я напишу леди Дьюкен, чтобы выслала чек, а вам перенаправлю его после вычета комиссионных за год моих услуг.

– Я как-то забыла про комиссионные.

– Не воображали ведь вы, будто я держу агентство удовольствия ради?

– Нет, конечно, – пролепетала Белла, припомнив о пяти шиллингах – плате за обращение в агентство.

С другой стороны, и впрямь нелепо ожидать, что за пять шиллингов девушке будут обеспечены сто фунтов в год и зима в Италии.

Глава 3

«От мисс Роллстон из Кэп-Феррино – миссис Роллстон, Бересфорд-стрит, Уолворт.

Обожаемая моя мамочка, вот бы ты увидела эти края: голубое небо, оливковые рощи, целые сады апельсиновых и лимонных деревьев и бухту, защищенную огромными горами! Ах как танцуют здесь волны – будто сейчас лето; как они накатывают на узкую полосу гальки, покрытую водорослями, – у итальянцев, представь, это считается пляжем! О, как я хочу, чтобы ты оказалась здесь,